У нее никогда не было нормальной семьи. В том самом смысле, который вкладывает в это понятие общество. Муж, дети, выходные, проведенные на природе, какая-нибудь сова, переходящая по наследству, в придачу. Колдографии, развешанные по стенам, чтобы воспоминания, которые порой хочется стереть из памяти, навсегда в нее въелись. До зубовного скрежета, до игры подсознания, до вещих снов, от которых бежать хочется быстрее, чем от разъяренного кентавра.
У нее никогда не было нормальной семьи. Саманта Ли, выдержанная и славная, пример для подражания, гордость матери и хоть какая-то, почти нелепая надежда отца, в конечном итоге оказалась гнилым плодом. Из тех, кого как раз-таки стирают из памяти, и чьи колдографии убирают на чердак. Так, на всякий случай.
Саманта Ли, гордость факультета, неплохой аврор и в конечном итоге - старший стиратель памяти, у которого нет ничего, кроме работы, на деле есть отвратительная мать. Настолько, что родная дочь едва ли отправляет в месяц по паре писем, чтобы узнать, как у нее дела. Настолько, что бывший почти муж не соглашается на встречи, ссылаясь на загруженность.
Настолько, что даже Рождество, будь оно неладно, проведет в полнейшем одиночестве, потому что ребенок, увы и ах, так и не смог найти в себе силы для прощения.
Так, по крайней мере, кажется Сэм.
Так, по крайней мере, говорит она себе всякий раз, стоит получить очередной отказ от встречи. Винит себя. Винит отца. Винит кого угодно, кроме дочери, которой на самом деле стоило бы поучиться эмпатии. Этим она, конечно, в маменьку - Ли никогда не могла похвастаться особенной переживательностью по какому бы то ни было поводу, а дочь - единственная причина, о которой и стоило бы переживать вообще - с каждым годом вызывает все меньше и меньше тех самых обязательных чувств, кои присутствуют в каждом родителе.
Насчет Николаса она уверена не была - на людях вампир и вовсе предпочитал делать вид, что они не знакомы, а в беседе тет-а-тет всеми способами показывал, насколько дочь близка к нему и насколько же далеко от матери.
Козел, - думает Саманта, закуривая очередную сигарету возле входа в маггловское кафе, откуда пятью минутами раньше Николас предпочел свалить на середине разговора.
Да, семейная жизнь - явный скилл, который прокачивается далеко не у каждого. Но Сэм почти не переживает по этому поводу, хотя  по всем меркам нормального общества должна бы. Но она, как водится, никому ничего не должна.
Даже дочери, на встречу с которой опаздывала. Минут на десять, конечно, не так критично, но переживала слишком, кусала губы, пару раз толкнула прохожих и словила на себя пару проклятий. К счастью, вырываясь из уст магглов, они не имели никакой силы. К сожалению, настроение испортить все же могли.
- Черт, - в очередной раз спотыкается и, не найдя жертву на следующую попытку, цепляется брюками за деталь дизайна у входа в книжный магазин. Чинить вещи на глазах тех, кто о магии знает только по сказкам, идея не из лучших. Приходится делать вид, что ничего не произошло. Ну, знаете, идти вперед с гордо поднятой головой, смело демонстрируя всем дыру у левого колена.
Сэм волнуется. Настолько, что замечает свое раскрасневшееся лицо в витрине одного из магазинов и вздрагивает, останавливается, чтобы перевести дух. Ничего такого, просто очередная встреча с Чарли, запланированная за месяц, потому что у дочери всегда находится тысяча отмазок. Ее активное, ничем не прикрытое нежелание продолжать какое бы то ни было близкое общение с матерью сквозит в каждом слове. В каждой попытке перенести разговор на потом. Саманте обидно. Больно. В глубине души она прекрасно понимает свою дочь, но никак не может принять факт абсолютной своей виновности. Ли все кажется, будь у нее самой шанс на жизнь в полноценной и крепкой семье, ничего бы не случилось.
На деле же, уход отца абсолютно не при чем.
Я боялась собственную дочь? - спрашивает себя за очередным стаканом виски. Я боюсь ее до сих пор?
Ответа нет.
Есть только раскрасневшееся от переживаний лицо, дыра на новых брюках и полная уверенность в том, что Чарли не придет.
Саманта подходит к кафе все ближе. Саманта с каждым шагом все больше уверена в своей правоте.
Ее нет, конечно. Когда за спиной хлопает дверь, а взгляды некоторых посетителей устремляются на вновь вошедшего, женщина убеждается в этом совершенно точно. Чарли никогда не опаздывает, идеальную дисциплину воспитал в ней отец, и единственное объяснение, помимо какого-нибудь несчастного случая, - она просто не захотела приходить. Не предупредив. В очередной раз наплевав на все возможные чувства.
- У вас есть... - спрашивает у подошедшего официанта и говорит название крепкого напитка. В первые же минуты делает глоток.
Заказанный столик уютно спрятан в углу от посторонних глаз. За окном, кажется, разыгралась непогода, и спешить теперь уже абсолютно некуда. Сэм едва ли не плачет, но держится прекрасно. Этого всего следовало ожидать.
На что она вообще надеялась, приглашая Чарли сюда в такой день? На признание? Внезапно проснувшуюся любовь? Прощение?
На что-нибудь из перечисленного, как минимум.
Через пару глотков Саманту берет злость и сильное желание отправить дочери сову со всеми пришедшими на ум словами. Еще через пару - ощущение тотальной ненужности.
Возвращение к своему внутреннему я, если уж совсем точно.