- Доктор Уолш, пациент с челюстно-лицевой и травмой позвоночника в третьей, срочно, - слышит он крик медсестры и лавирует в операционную в сутолоке холла. Пролистывает карточку, читая диагноз, пока пациента готовят к операции, качает головой: мальчишка пострадал в дорожной аварии и десять минут просидел в измятой покореженной машине, откуда перед тем. как доставить в Мунго, его "вырезали", потому что вытаскивать вручную было нельзя. Челюсть оторвана от позвоночника и держится на лицевых мышцах, сильный ушиб позвоночника, отек в зоне травмы и ограниченная подвижность конечностей - сложный набор, с которым редко приходилось иметь дело и Адам лично еще не сталкивался. Он ассистирует более опытному целителю, операция длится долго, приходится сращивать поврежденные кости и ткани, следить за расходованием зелий, потому что запас отделения не бесконечный и со склада новую партию ждать удовольствия мало - хоть и отправляли зелья достаточно быстро, на заполнение бумаг уходило время. Время, которое для многих пациентов идет на минуты. Драгоценный ресурс, который нельзя расходовать впустую.
- В шейном позвонке трещина, нужно зарастить ее прежде, чем крепить челюсть. Иначе не удержится.
- А если крепить спереди?
- Там тоже трещина.
- Наркоз заканчивается, не знаю, сколько он еще протянет.
- А если напрямую? Стянем петлей и укрепим позвоночник частью ребра, пока идет сращивание.
- Может сработать.

Он выходит из операционной через два часа, стягивает окровавленные перчатки и переодевается, заваривает кофе покрепче в столовой для персонала и тянет его из стакана в приемной в ожидании нового пациента. Вздыхает, наблюдая за родственниками мальчика, с которыми разговаривает штатный психолог. Старший брат, который был за рулем машины и свернул с дороги, вытирает слезы, все повторяет, что это он виноват и ему страшно потерять младшего, его лицо в кровоподтеках и ссадинах выглядит неважно, правая рука подвязана - видимо, сломана и  зелье костероста уже взялось за дело.
В глубинах коридоров слышится дробный звон разбитого стекла, резкий звук хлопнувшей двери. Адам инертно повернул голову и прислушался, но звуки уже тонут в гуле голосов в приемной, он накатывает словно морские волны на песок, поглатывает и скрывает лишнее, рассеивает внимание, и Уолш отворачивается.
До тех пор, пока медбрат не окликает его.
- Эй, Адам, нужна помощь доктора.
Отчего-то ему кажется, что звон стекла и новый вызов связаны.

Улыбка, с которой Адам всегда встречал мистера Хольмквиста, целителя из группы иностранцев, которых Мунго принял на практику, сменяется озабоченностью - Регулус выглядит как будто только что видел некоторое дерьмо и имел с ним дело. Цветок в мокрых волосах почти не цепляет внимание, Адам бросает его в корзину для мусора и, поддерживая коллегу, ведет его в ближайшую свободную смотровую.
- Присядь-ка. Вот так, спокойно. Не думал, что потерпит кто-то из персонала, - роняет он, осматривает осторожно кровоточащую рану на затылке, и после паузы добавляет, - по-крайней мере, сегодня. Что случилось?
Руки уже привычно сворачивают ватный тампон и смачивают рябиновым отваром, после в ход идет экстракт бадьяна. Рана затягивается быстро, Адам проверяет зрение Регулуса на светочувствительность и концентрацию и качает головой.
- Тошнит? Голова кружится?
Когда-нибудь это должно было случится, думает он про себя. Хольмквист - элемент дисбаланса в налаженной системе, резонирующий и медленно подстраивающийся под новые для него порядки. Собирать за опыта тяжелые уроки он мог бы, пожалуй, и в нерабочее время, но так сложились звезды, что учиться неугомонному приходится круглосуточно.
- Под волосами почти ничего не видно, - тактично замечает Уолш насчет нежно-розового рассасывающегося рубца на затылке. За пару недель волосы отрастут и от травмы не останется и следа, но, пожалуй, у Регулуса прямо сейчас это меньшая из проблем.