ДЭНИЕЛ ГРИФФИТ СЕЙМУР
Daniel Griffith Seymour
| ВОЗРАСТ: 32 года, 15.12.1996 г. |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: тис, жила дракона, 10 дюймов.
Средство передвижения: мотоцикл/летучий порох/метро.
Артефакты: колдокамера средней ценовой категории, амулет на удачу (может, настоящий, а, может, и нет — одна ведьма на улице навязала).
ИСТОРИЯ
До одиннадцати лет Дэниел не знал, что он волшебник. Его мать, самая обычная маггла, тоже не имела об этом представления, а отчим, кажется, до сих пор предпочитает думать, что магии не существует и Хогварст - это школа для фокусников.
У него было типичное для ребенка, выросшего в шахтерском городке, детство. Он тогда не знал, что они жили скоромно, не представлял, что бывает что-то лучше, чем макароны с сыром на ужин, не понимал, почему мать то и дело огорчалась. Ему его жизнь нравилась, в ней было все, что ему было нужно. У него было не больше и не меньше, чем у всех остальных ребят в округе. Другой жизни он не знал, так что ему было не с чем сравнить. Если бы его тогда вывезли в город покрупнее, то Дэниел, возможно, удивился бы не меньше, чем когда увидел Хогварст. Но, по сути, он до сих пор остался таким, каким был и в детстве - ему всегда хватает того, что есть, и на продавленном матрасе в проходной комнате он может так же крепко и комфортно спать как и в пятизвездочном отеле.
Мать всегда была очень набожной, но это не мешало ей верить и в самые глупые суеверия, а также выдумывать байки про сверхъестественное в воспитательных целях. Позже, когда Дэниела в самом деле забрали "ведьмы", она перестала о них шутить.
В Хогвартсе ему нравилось, пусть он и испытывал сложности с тем, чтобы соблюдать график, весьма небрежно относился к учебе и сдавал экзамены на самые низкие проходные баллы. На Гриффиндоре, среди смельчаков c веселым, по большей части, нравом, он пришелся ко двору. Дэниел в самом деле считал себя бесстрашным, а если чувствовал, что чего-то все же боится, пытался побороть этот страх, часто заключал пари на слабо со своими приятелями, и совершал самые разные безумства, после которых ему порой грозили исключением. Но он не верил, что его исключат, ведь ни он, ни его друзья никогда не делали ничего по-настоящему опасного для окружающих, и не вредили ни школе, ни ее обитателям.
Он не играл в квиддич, не был отличником учебы, но в чем-то все же преуспел. Ему удалось освоить анимагию. Вообще, она ему далась весьма непросто, он ведь никогда не был старательным студентом. Преподаватель по трансфигурации, который обучал анимагии одного из друзей Сеймура, отказался давать и ему уроки, не верил, что у него получится. Но, пусть он бы в отстающих по учебе, когда чего-то хотел, Дэниел умел быть упорным. Не самостоятельно, но с помощью друга, он все-таки освоил это искусство. Потом правда влетело от преподавателя, что занимались в тайне, потому что это было небезопасно, но, вероятно, он впечатлился: через год на экзамене, который Дэниел должен был завалить, потому что не мог выполнить ни одно из заданий, которые ему достались, он попросил его вдруг показать комиссии свою анимагическую форму.
После окончания школы он не сразу нашел работу, да и не особо ее искал, потому что родители не пытались его никуда пристроить, а сам он не знал, чем хочет заниматься. Домой он уже не вернулся. Около года он жил кое-где и кое-как, целыми днями бил по барабанам, а ночью шлялся по ночному Лондону, ища приключения. Во многих клубах и барах его знали в лицо, а компании, с которыми он водился, были довольно разнообразны. Дэниел всегда был довольно легким на подъем и общительным парнем, мог легко найти общий язык с кем угодно. Иногда он играл со знакомыми на сцене, а потом ему предложили заменить барабанщика в одной никому не известной группе с дурацким названием "Шепелявые шлёпки". Они выступали в небольших барах за бесплатную выпивку, совсем не зарабатывали, а жить на что-то все-таки было нужно, так что Дэниел нашел себе работу в магазине поддержанных вещей на Косой аллее, правда, работал не очень усердно. Он часто опаздывал, иногда закрывал магазин раньше, чтобы уйти на репетицию, так что его то и дело штрафовали, но музыка все равно оставалась для него приоритетом. Он проработал там два года, а потом у группы нашелся агент, который быстро устроил их дела так, что концерты стали приносить пусть не большие, но реальные деньги.
То, что музыканты неразборчивы в своих сексуальных связях — общепринятый факт, не лишенный правды, однако Дэниел не такой дамский угодник, как про него говорят. Да, у него было несколько историй с фанатками, но все по молодости и настолько давно, что это уже не считается. Постоянных девушек у него было не так много, а по-настоящему в серьезных отношениях он состоял лишь дважды. С первой девушкой они жили вместе около года, и Дэниела все устраивало, пусть они и постоянно ругались, чем дальше, тем больше. Она хотела семью, а он к этому относился настороженно. Он был не готов взять на себя такие обязательства. Оба понимали в чем причина их разногласий, но поводом для ссор служили всегда какие-то мелочи. В какой-то момент ему настолько надоело спорить с ней, что он, чтобы не отвечать, стал обращаться в кота каждый раз, когда она начинала предъявлять ему что-то. Ее это, конечно, бесило, а однажды она просто выкинула его за шкирку в окно и больше не пустила на порог.
Вероятно, Дэниелу стоит покрепче запирать ставни, потому что следующие его отношения так же закончились, или почти закончились, через окно. Когда он начал встречаться с Эми, он не думал, что это будет что-то серьезное, но довольно быстро обнаружил, что это не просто симпатия. Они встретились на одной из площадок в то время, когда Дэниелу посчастливилось поработать с командой Мирона Вогтейла. Он знал ее и раньше, но в школе они совсем не пересекались. Наверное, у него не было особого выбора с Эми, ему всегда казалось, что она его выбрала. Тогда он думал, что ему повезло. Дэниел искренне не понимал, как у Эми сложилась та репутация, о которой он слышал. Он видел ее совсем другой. С ним она была ласковой и нежной, бесконечно очаровательной, так что его совсем не пугало, как стремительно развивались события. Совсем недавно он убегал от брачных уз, а теперь давал клятвы у алтаря. Добровольно. Тогда у него и мысли не было, что его невеста вскоре сведет его с ума, а через полгода после свадьбы выпрыгнет от него в окно. Эми навсегда стала той частью его жизни, о которой он предпочитает ни с кем не говорить. Излечиться от любви к ней оказалось непростой задачей, тем более, что она периодически появлялась, заставляя чувства разгораться вновь. И теперь Дэниел уже не знает, какие чувства в нем сильнее - любовь или ненависть.
Примерно в то же время, когда жена от него убежала, случился уход из Шепелявых шлёпок, его первой группы, с которой он очень долго не хотел расставаться, даже когда стало ясно, что общего будущего у них не предвидится. Как и во многих других бэндах, у них возник конфликт интересов внутри коллектива, больше финансовый, но и творческий тоже, так что группа распалась. Фронтмен начал сольную карьеру, выпустил пару альбомов и уехал покорять Штаты. Дэниел какое-то время думал найти себе стабильную работу, раз с музыкой не вышло, но бывший коллега по шлепкам предложил ему собрать новую группу. Так появились Потные кентавры, правда, название не прижилось, и с подачи нового менеджера его сменили на AcromantulA, он считал, что это расширит аудиторию, и был прав. Под этим именем они выступают уже шестой год, мировой известности не приобрели, но на островах довольно известны в кругах фанатов рок-музыки. AcromantulA не возглавляет строчки чартов, но их песни крутят по национальному радио и они почти каждую неделю дают концерты в самых популярных заведениях города.
Неспокойные времена, которые переживает сейчас Магическая Британия, не остаются им незамеченными, но на собственной шкуре Дэниел их не успел еще почувствовать. Он не читает газет, так что обо всем узнает из того, что ему рассказывают приятели, просто случайные люди, и версии настолько разнятся, что он едва понимает, что же на самом деле случилось.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
— анимаг, превращается в кота, светло-рыжего, довольно крупного и пушистого. анимагию освоил в школьные годы, зарегистрирован как полагается;
— хорошо плавает/бегает/прыгает, в целом, весьма спортивный. любит ходить в горы;
— имеет водительские права (легковой автомобиль/мотоцикл);
— охренеть как хорошо бьет по барабанам (также играет на гитаре и немного на клавишах и губной гармошке, но барабаны — это любовь всей жизни).
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Дэниел, в целом, лоялен ко всем, но не стремится бороться за чьи-то права. Мало понимает в политике и ничего не делает, чтобы это исправить. Не очень жалует радикалов любых взглядов рядом с собой, потому что с ними очень сложно, а он не любит сложностей. Он не их тех, кто пойдет на демонстрацию или митинг. Он считает, что все равно ничего не решит, да и то, что имеет, его вполне устраивает. Что до справедливости, то для всех ее не бывает.
СВЯЗЬ С ВАМИ: | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: посильное. |
Александр не узнавал город, который покинул пять лет назад: с ним тогда прощались как с героем, на улицах столицы был словно праздник, девушки в своих лучших нарядах выстраивались на тротуарах, провожая солдат на поиски славы и чести, город жил надеждой и верой в будущее. Теперь же Александр кожей чувствовал усталость, разочарование, страх поселившиеся в самом сердце его Родины. Однако к нему это уже не относилось, ведь все его сентиментальные привязанности к городу, в котором он вырос, к стране, которая его сделала тем, кем он был когда-то, были по-человечески невежественны. Мир оказался намного больше, чем ему когда-то представлялось, чем представляли те, за кем он шел. Что дело до происхождения человека существу, который убедился на своем опыте, что человеческая кровь сладка независимо от расы? Что ему дело до людей в целом, когда он сам выше любого из них?
Да, Александр не чувствовал сожаления, которое должен был, найдя Берлин в упадке, в начале своего падения, но собственный опустевший дом почти довел его до отчаяния. Двери и окна были заколочены, половину мебели вынесли, со стороны могло показаться, что хозяева переехали, но Александр знал, что это не так, понял по мелочам, без которых его родные не покинули бы дом: старые фото, редкие книги, пластинки, мамин любимый фарфор. Собственное фото с траурной лентой на стене смотрело на него с широкой улыбкой, которой уже давно не было на его лице и уже никогда не будет, теперь ее заменил хищный оскал. Была ирония в том, что родные давно похоронили его, хотя он был относительно жив, а он считал их живыми, не зная о том, что тоже ошибался.
В ту же ночь он нашел могилы родителей именно там, где они и должны были быть, рядом с тем местом, где были похоронены уже несколько поколений Краузе, но надгробия с именем Астрид не нашел. Это поселило в его застывшем сердце надежду на то, что она была жива, вот только он не имел ни малейшего представления, где ее искать. Заявиться к тем, кто знал их семью, он не мог, ведь его все считали мертвым, так что ночью пробрался в префектуру, надеясь, что даже в сложное военной время документация там ведется должным образом, и зауважал еще больше своих соотечественников, когда нашел личное дело Астрид, из которого следовало, что она работала в госпитале.
Ему пришлось переждать дневные часы в темном укрытии прежде чем он смог отправиться к сестре. Так же незаметно как и прошлой ночью он пробрался в префектуру, Александр влез в больницу, без труда передвигаясь по затемненным коридорам незамеченным. Он понимал, что не должен рассказывать Астрид о себе и других вампирах, в том клане, откуда он едва унес ноги, за такое лишали головы и сжигали на костре, но вывести ее из города, не открывшись ей было бы сложно. Конечно, он мог сказать, что выжил, не мог приехать раньше, потому что был в плену или потерял память, но объяснить ей, почему прячется от дневного света, почему его руки холодные как у мертвеца, не смог бы, она никогда не была дурой.
Заглядывая в каждое служебное помещение, он искал ее, на каждую девушку в белом халате смотрел с надеждой, но не узнавал в них свою сестру, пошел по палатам, ожидая застать ее за работой с пациентами, но и там не находил, и уже думал вернуться следующей ночью, ведь вряд ли она каждую ночь проводила на дежурстве, но остановился в дверях одной из палат, увидев знакомое лицо. Но это было совсем другое лицо, лишь тень той Астрид, которую он помнил.
Она лежала на железной койке похожая на труп больше, чем он сам, но Александр слышал стук ее сердца, тихий, но частый, как у бьющейся в агонии птички. Ее лицо было белее снега, вокруг глаз — чернота, а черты заострились, как бывает за несколько часов до того, как больные делают последний вдох.
— Астрид, — прошептал он, опустившись на колени рядом с кроватью, и взяв ее худое лицо в свои холодные ладони. — Астрид, проснись, — просил он, понимая, что не дождется ответа. В ней едва теплилась жизнь, и скорее всего даже сил на то, чтобы открыть глаза у нее не было.
Отредактировано Daniel Seymour (2022-01-14 13:06:05)
