Хорошая память не подвела, нашла ролевую 2016 года и выцепила оттуда полтора поста:


В жизни Гермионы Грейнджер было столько хаоса благодаря упертому мертвому злодею, не желающему признавать свою смерть, что образовывать вокруг себя оазисы спокойствия и порядка она считала делом первоочередным. После заботы о друзьях, учебы и еще раз учебы, разумеется. Так что когда она вернулась после раннего завтрака в свою спальню, чтобы взять конспекты, направиться в библиотеку и умиротворенно читать до самого полудня и шумных Гарри с Роном, долго стояла и ошарашенно смотрела на дверь, не веря, что изменениям подвергся и этот клочок уюта.
Очевидно, кто-то считал посылать вести совами занятием недостаточно хлопотным, так что потрудился навестить её место в замке и налепить записку на дверь. Простояв еще немного, Гермиона наконец сдалась попыткам испепелить ту взглядом и взялась за палочку. Проверив пергамент на двери на присутствие каких опасных чар и растворов и не обнаружив видимой угрозы, гриффиндорка притронулась к посланию и сорвала его с двери.
«Дорогая Гермиона!.. Что?!» — еще немного пробежавшись глазами по письму, Грейнджер грозно огляделась по сторонам, словно тот, кто оставил это письмо, был приговорен к немедленному проклятию, необходимому исполниться немедля, но не найдя ни души, фыркнула как разъяренная кошка, сжала послание в руке и, махнув волосами, скрылась в спальне.
Там же она не нашла ничего лучше, чем придаться взволнованной и раздраженной ходьбе по кругу.
— Какая ерунда! — заверила себя в который раз вслух Грейнджер. — Мне семнадцать лет, я староста Гриффиндора, одна из основателей АД и главный борец Г.А.В.Н.Э., а буду бегать по Хогвартсу словно Почти Безголовый Ник, разгадывая… что?
Совершенно уверившись в своей правоте, Гермиона плюхнулась на кровать рядом с пергаментом, а рука сама потянулась к письму.
— «Дорогая», — проворчала она, пытаясь имитировать голос незнакомца. — Опять как история с Виктором, что за беда с ними со всеми такая. И что за «Р»? — Гермиона засопела. В своей жизни знала она только двух «Р», Рона Уизли и Рэта Батлера, и готова была спорить, что один из них был ненастоящим.
«Может, мне и не помешают новые знакомства», — с тоской подумала она вдруг и, отправив письмо в карман, пустилась в путь.



<...>
В класс зашли посторонние. Внимательный, быстрый взгляд — и Гермиона распознала людей, одаренных властью и решивших, что они тут хозяева. Но они не были хозяевами. В данной классной комнате хозяйка Минерва МакГонагалл. А в школе Директор. И, как сегодня было подтверждено за завтраком, им всё еще оставался Альбус Дамблдор.
"Амбридж ничему не учит? — вспыхнула как яркая спичка гриффиндорка, заливаясь гневом и краской. — Напомнить, чем закончила?". Так и хотелось вскочить и направить на возмутителей спокойствия волшебную палочку. Она недовольно заерзала на месте, не обращая внимания на то, что и все другие студенты завозились, кто возмущаясь, кто планируя свой побег. Гермиона немо взмолилась к властительнице своего мира, Минерве МакГонагалл: "Она сотрет их в пыль! Уууух, Попечители, вы поплатитесь за свою глупость, ибо вы ступили на неверный путь, вы заявились к самой Минерве МакГонагалл!.. Профессор, прошу!"
Но... тому не было суждено случиться. Достоинство и воспитанность декана факультета Гриффиндора являли великую силу, которая может перетереть любой камень. "Но сколько времени это займет? Я хочу, чтобы они ушли. Немедленно! Или уйду я!"
— Я правильно поняла? Вы устраиваете допрос несовершеннолетних, не предприняв предварительно соотвествующие процедуры обеспечения им приватности и поддержки взрослого попечителя или хотя бы достигшего зрелости представителя? Вы устраиваете допрос в присутствии сверстников, что, разумеется, совершенно неэтично, учитывая, в каком возрасте мы находимся и как важно для нас и как порой сильно влияет на психику мнение окружения? Что еще, разумеется, абсолютно глупо, ведь если мы находится под влиянием сверстников, мы не можем быть абсолютно честны. Не учитывая еще то, что это незаконно, ведь публичные допросы всегда приводят к нарушению права на комфортную и психологически надежную обстановку, которым, как я помню, мы всё еще наделены? И... — голос Гермионы зазвенел как натянута струна: она явно подобралась к тому, что было ей противней всего и чем они оскорбили её лично, — вы не нашли времени лучше, чем устраивать допрос на занятии, которое является частью одобренной Министерством и, разумеется, Попечительским советом учебной программы, строго обязательной для каждого студента, чтобы он впоследствии смог сдать выпускные экзамены и получить пропуск в жизнь? Я ничего не упустила? — в возникшей паузе Гермиона нашла правильным представиться:
— Гермиона Грейнджер, Гриффиндор, староста факультета, — и гордо тряхнуть волосами, не боясь открыто смотреть в лица тем, кому бросила вызов.

2019 год:



— Это введение, Рон, — медленно и с особым ударением на каждое слово начала Гермиона. Она говорила настолько вкрадчиво, насколько могла, и только исключительная доброта ее души не позволяла ей разразиться криками в небо со словами "За что мне это?" и драматичными заламываниями рук. — Введение лишь побочный инструмент. Он подводит к главным мыслям эссе, которые выражается в основной части. Я не знаю твоих главных тезисов. О чем мне писать?
— И ведь то, что ты чувствуешь, что в чем-то не так хорош, это знак отличный! — подхватила она на распев и с каким-то особым придыханием истинного фаната учений, — Ты должен идти навстречу этому чувству, сразиться с ним и преодолеть. Так твои пробелы в знаниях будут искоренены. Мне бы твои проблемы: мне одновременно кажется, как будто я более-менее знаю весь материал, и не знаю ничего. Приходится проходить всё по нескольку раз от корки до корки.
Гермиону в последних словах немного занесло, и выражала эти два предложения она в духе мыслей вслух. Вернувшись мыслями к разговору, она внезапно вновь оживилась, с еще большей силой обратилась к рыжему, сияя глазами от осенившей ее идеи:
— Может, мы вместо домашнего задания... пробежимся по основам? Составим план гербологии, посмотрим, где у тебя пробелы и почему ты стопоришься, и потом можно будет со спокойной душой приняться за эссе?