РАФАЭЛЬ ФРЕДЕРИК-ЭТЬЕНН РОЗЬЕ
Raphael Frederick-Etienne Rosier
| ВОЗРАСТ: 22 года, 16.01.2006. |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: орешник, волос единорога, 10 дюймов.
Средство передвижения: аппарация.
Артефакты:
— Бесконечный альбом для зарисовок, который Рафаэль ведет с первых курсов школы.
— Несколько серебряных цепочек на шее и кольцо. Куплены в разное время, зачарованы на защиту от сглазов.
Домашние животные: Почтовый сыч Лиллиан.
ИСТОРИЯ
Отец — Базиль Розье, на 1/2 француз, чистокровный волшебник. В юности уехал в Париж к родственникам, чтобы избежать допроса о причастности к Пожирателям (причастен не был на самом деле). Его отец погиб на стороне Пожирателей. Старший брат оказался в Азкабане и, вероятнее всего, тоже мертв. Сейчас Базиль возрождает семейное дело — цветочный бизнес. Владеет несколькими оранжереями в Англии, Ирландии и Франции. В домашней теплице выводит новые виды кустовых розочек.
Мать — Эмеральд Розье, британка, чистокровная волшебница. Унаследовала семейный бизнес, рано став владельцем издательского дома «Обскурус». Посвятила всю себя работе — лично общается с авторами и отбирает их, активно начала печатать магглорожденных волшебников. Когда Рафаэлю исполнился 21 год, разделила бизнес с ним, как поступил когда-то ее отец — хотя полностью отойдет от дел, вероятно, только при смерти.
Младшая сестра — Эрис Розье. Подкидыш, родилась во Франции и попала в семью Розье ребенком, когда потеряла собственных родителей. По словам отца — дальняя родственница, на деле — его внебрачная дочь. Кроме Базиля об этом никто не знает, поэтому Эмеральд оставила девочку из сострадания. Позже родители дали ей свою фамилию.
1. Неоправданные ожидания
Идея назвать сына Рафаэлем, конечно, принадлежала Базилю. Отец повторял что-то о сильном и красивом имени, а мать просто была счастлива, что ребенок наконец-то появился на свет и махнула на все рукой. Во-первых, потому что беременность ей порядком надоела и мешала работать, а во-вторых — потому что первые две попытки выносить ребенка закончились трагедией. Рафаэль появился раньше срока, еще несколько недель провел под надзором целителей и в целом был крайне слаб, но выкарабкался и остался единственным сыном и наследником четы Розье.
Это сыграло с мальчиком злую шутку — он был избалован и прекрасно знал, что может требовать любые игрушки. Уже тогда Рафаэль не хотел делить родителей с кем-то еще, настойчиво следовал по пятам за матерью и капризничал, оставаясь с няньками. Его успокаивало только творчество — но, если дети других волшебников играли с зачарованной глиной, Рафаэль предпочитал обычную. Кажется, именно мать подсунула ему книжку с картинками о маггловском искусстве — тогда все и началось.
Мать в принципе сильно повлияла на взгляды Рафаэля — благодаря ей мальчик полюбил книги и много читал. Правда, на учебе это никак не сказалось — рейвенкловец-Розье получал низкие оценки, часто прогуливал занятия и вообще равнодушно относился ко всему, что касалось обязательных уроков, домашних заданий и вычислений. Вместо этого Раф часами сидел у озера, перечитывая присланные матерью книги, или делал зарисовки в бесконечном альбоме. Он не был глупым — просто с детства знал, чем хочет заниматься. И школьные баллы в этом были бесполезны.
2. Поворот не туда
Спокойную жизнь Розье пошатнуло появление на пороге шмыгающей носом, мелкой и несчастной девочки. Эрис, как сказали родители. Дальней родственницы, объяснил отец. Потерявшей свою семью. Рафаэль, чья эмпатия была развита на уровне табуретки, старался не замечать девчонку — почти все лето он провел в собственной комнате, надеясь на исчезновение Эрис. Получилось наоборот — родители радостно объявили, девочка останется с ними. Через какое-то время она уже стала Розье.
Рафаэль злился. Бесконечно спрашивал у матери, почему эта девчонка должна жить с ними — ведь все было так хорошо, пока они были одни. Пытался обратиться к отцу, но тот уверял, что у Эрис больше никого нет. Девчонке долго пришлось объяснять, что его территория принадлежит только ему — Раф терпеть не мог, когда его личное пространство нарушалось. А потом случилась драка, после которой Розье еще неделю залечивал синяки. К Эрис он стал относиться спокойнее — но все еще отказывался называть ее сестрой и протестовал, когда девчонка использовала фамилию Розье.
3. Хобби
Когда мама сообщила, что собирается разделить с ним бизнес, Рафаэль не удивился. Розье гордился семейным делом — причем издательством намного больше, чем розочками отца. Он прекрасно понимал, что доля — лишь формальность, которая необходима, чтобы «Обскурус» оставался и дальше в руках семьи, а Эмеральд будет занимать свой пост до глубокой старости.
Рафаэль внимательно следит за положением дел в издательстве, иногда посещает с мамой деловые встречи и любит общаться с авторами, но почти все свободное время проводит в студии. В поместье ему была обустроена небольшая мастерская, но уже после 18-ти Раф переехал в квартиру, принадлежащую матери — отдельную комнату с огромными окнами он выделил под занятия скульптурой. К учебе в МАЖАС Розье относится намного теплее, чем к Хогвартсу — исправно посещает занятия, хотя и не питает интереса к магической составляющей искусства. Свои работы не продает.
4. Отношения с семьей
Розье очень гордится своей семьей — точнее, матерью. В Эмеральд он видит страсть к любимому делу, умение держать в руках власть и при этом оставаться обычным человеком. Только с ней Рафаэль мог обсуждать свои чувства — криво, неумело, но с другими он даже не пытался.
Отец для Рафа — странная фигура. Он вроде бы есть, завтракает со всеми и хвалит детей за успехи, но юный Розье никогда не испытывал к нему теплых чувств. Базиль скрытный, что Рафаэль определенно унаследовал у него, плохой слушатель и во всем подчиняется матери. Зато он есть. По крайней мере, пока.
В целом, Розье любит своих родителей — приезжает на праздники или иногда без предупреждения наведывается в поместье. Мать регулярно видит в издательстве, а вот отца только на семейных ужинах. Эрис за семью упрямо не считает.
5. Сюжетные события
Вернувшись в молодости из Франции, Базиль дал себе обещание — держаться подальше от политики. Эмеральд была с ним согласна — ее волновал лишь собственный бизнес, ради которого она лишь была готова знать о происходящем в мире. Но не участвовать. Рафаэль перенял эту стратегию от родителей — парень живет в своем мире, мало обращает внимания на трагедии и, честно говоря, слишком любит деньги, чтобы идти на баррикады. Единственный случай, который затронул лично его — схлопнувшееся Министерство, в котором мог пропасть Бенджамин. После этого внимательнее читает утреннюю газету.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
— Талантливый скульптор, но редко создает зачарованные работы. Предпочитает работать с обычной глиной и камнем, обычными маггловскими инструментами. Скульптуры не продает — может лишь подарить другу или родственнику, хотя чаще оставляет их дома. Никогда полностью не доволен результатом. Боится, что потеряет к искусству интерес, если превратит его в работу.
— Иногда занимается живописью, но чаще просто делает зарисовки.
— Свободно говорит и читает на французском, в школе почти каждое лето проводил в Париже. До сих пор любит туда приезжать.
— Плохо развит физически. После драки с Эрис начал бегать по утрам, чтобы развить выносливость — это вошло в привычку и помогает Рафаэлю отвлечься от проблем.
— Ужасно разбирается в Трансфигурации и других точных науках, но неплохо овладел невербальной магией. Отлично разбирается в истории магии. Боевую магию знает, но на совсем низком уровне — зато бытовой овладел сносно, регулярно пользуется ей дома. Ненавидит беспорядок.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Хотя Розье далек от политики, он абсолютно толерантен к магглам, существам и другим угнетенным. Маггловский мир и вовсе очень любит — особенно искусство. Считает, что магглы в нем преуспели намного больше волшебников. Раньше обожал сбегать на целый день в Лувр и зарисовывать любимые картины, сейчас посещает музеи реже, но они остаются самым спокойным местом для Розье. Если он переживает стресс — то идет именно в какую-нибудь галерею.
Выступает за объединение маггловского и магического миров, но открыто свою позицию не выражает — предпочитает не состоять в любого рода организациях, сосредотачивая внимание на своей семье, издательстве и, конечно, себе любимом.
СВЯЗЬ С ВАМИ: Есть у АМС. | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: Пассивное. |
Было нелегко. Честно говоря, когда Теодор разговаривал с Леонардом об этой миссии, он был в восторге. В темном, заваленном книгами и прокуренном шотландским табаком кабинете Розье парень впервые почувствовал, что он попал в его Клуб не просто так — его привела судьба, вселенная, может даже сам черт, который отдыхал на его левом плече. Тогда Гермиона Грейнджер была для него лишь образом — средоточием ненависти к системе, которая жестоко расправилась с его семьей. Поттер, старшие Уизли — Теодор никогда не общался с ними настолько близко, чтобы видеть в них людей.
И все же перед ним находился обычный человек. Обычная женщина — с немного усталым взглядом, светлой кожей, под которой бежала самая обычная кровь. Гермиона едва заметно улыбалась, глядя на него — лишь краем губ, почти не выдавая эмоции. Но, насколько мог судить Роули, она видела в нем лишь стандартного министерского мальчишку-работника, который оказался слишком амбициозен. Кажется, ей это понравилось.
Теодор опускается в мягкое кожаное кресло, садясь лишь на самый край — сохраняет идеальную осанку и бесстрашно смотрит на министра. Обычный человек. Гермиона опускает взгляд на его резюме, и Роули получает шанс осмотреть кабинет — несколько чашек с едва тронутым кофе, вездесущие стопки бумаг на столе и подоконнике. А еще много, очень много книг. Теодор скользит взглядом по чужим вещам, но осторожно — почти не поворачивая голову и внимательно следя за Гермионой. Это же теперь его работа. Следить.
Роули вновь улыбается, когда министр заканчивает читать его бумаги и отправляет кому-то послание — проверяет его. Пальцы парнишки нервно смыкаются. Конечно, он знал, что его репутация чиста — Розье заботится о своих соратниках. Вернее, он не допускает в соратники тех, кто может скомпрометировать его — поэтому в Министерстве никто не мог сказать про Теодора даже одно негативное слово. Он долго работал над этим. Работал, чтобы оказаться здесь. Теперь оставалось понять, способен ли он на это.
Он чист. Вдруг Роули понимает, что сидел неподвижно все это время — пока крошечный бумажный самолетик нес на себе его дальнейшую судьбу и мечту об отомщении. Мышцы вдруг расслабляются, и Теодор чуть наклоняет голову — он вновь включает режим непринужденного обаяния. Вновь видит в женщине, сидящей перед ним с одобрительным выражением лица, лишь цель. Словно маггловский запрограммированный робот, он начинает к ней идти.
— Благодарю за доверие, мадам Министр. Если позволите, я бы начал прямо сейчас, — Теодор медленно поднимается с кресла, легким движением поправляет манжеты пиджака. Он понимал, что сейчас нужно больше, чем просто одобрение его резюме. Не дожидаясь ответа, Роули с улыбкой кивает на чашку, которая все еще стояла возле Гермионы, — Не могу представить, насколько плохим должен быть кофе, чтобы остыть в разгар рабочего дня. Минуту.
Теодор осторожно обходит стол, чтобы взять блюдце с чашкой и, больше не глядя на Гермиону, тихо выходит из кабинета. На секунду замирает, выдыхая и подмигивает помощнице Министра, которая все это время стояла возле двери. Мгновенно потеряв к девушке интерес, Роули быстро отыскивает стойку с принадлежностями для кофе и чая — морщится и находит среди завалов (которые, кажется, не разбирали никогда) пакет с относительно хорошим кофе и нагревает воду до нужной температуры. С точностью до градуса. Что ж, в этом он толк точно знал.
— Мадам Министр просила передать, чтобы через полчаса здесь был порядок. Я оставил другую чашку на столе, — Теодор доброжелательно, но со стальными нотками в голосе обращается к растерянной помощнице. Прекрасно понимая, что переспрашивать непосредственно начальницу она не станет. Хороший кофе — раз. Избавлять от ненужных людей — два. Роули мысленно считал заработанные очки, будто играл в замысловатую настольную игру. Когда последние капли кофе упали в чашку, он вновь взял блюдце и, ненавязчиво постучав, вошел обратно в кабинет.
— Возможно, я могу помочь разобрать бумаги, чтобы не терять время? — Теодор не торопясь приближается к столу, ставит чашку возле Гермионы и отступает на шаг, спокойно ожидая ее реакции. Опускает руки, накрывая одной ладонью другую, и внимательно смотрит на свою новую начальницу. Которая все еще на удивление была обычным человеком — и, кажется, теперь останется для него именно такой.
Отредактировано Raphael Rosier (2020-03-02 15:17:53)
