Ривен часто пропадала из поля зрения. Как пропадал и Ривер; они то сходились, то расходились, то встречались вновь. Ривен находила его в каких-то закоулках Лютного, Ривер торчал у нее под дверью и в конце концов приучился, что спрятанный за дверным косяком его всегда будет ждать ключ, а за запертой дверью - продавленный диван с пружинами, на который приходится подушек накидывать, чтобы те самые пружинки ненароком не воткнулись в зад.
  Так происходит и сейчас - Ривен пропадает на неопределенный срок. Кто знает, может, её опять куда-то отослали по работе, а она не имела привычку ему отчитываться (да и зачем? она девушка самостоятельная, а Ривер не имел привычку знать, где находится каждый из его друзей). В холодильнике у нее остатки еды и небольшая фигурка - Ривер самостоятельно притащил туда глиняную фигурку мыши на веревочке, чтобы можно было подвешивать к полке. К третьему дню продуктов не остается вовсе и Ривер уходит в другие места, где можно было перехватить еды и теплую койку.
  Через неделю он возвращается вновь. Ни следа, и, если честно, это уже начинало напрягать.
  Он прописывается у нее дома окончательно, разводит свои порядки и притаскивает немного еды взамен съеденной и волнуется все больше. Посреди осевшей пыли - четко вытоптанная нервными шагами тропинка. Когда скрипит дверь, легкий налет пыли взлетает вверх от слишком быстрых движений.
   - Чтобы проветривать, слишком много душнил вокруг. Ривен, какого хрена? Ты куда пропала?
  На лице Ривера возмущение, откровенное и нахальное. Он вываливается из коридора, цепляется за косяк, и возмущение меняется слишком резко, вытягивает лицо удивлением, взволнованностью и шоком.
   - Ну пиздец. Нет, я даже спрашивать не буду. Ну-ка, иди сюда, - вес Ривен давит его к полу, но Ривер куда сильнее, чем кажется. Перекидывает ее руку через плечи, подхватывает под талию и ведет к дивану, на котором устроил свое логово из подушек. Ривен выглядит откровенно хреново, бледная, взгляд в прострации и капельки холодного пота на висках. Пахло от нее кисло, неправильно, будто боль… Больницей?
   - Ты где была? Тебе плохо? Я могу принести воды? Ты была в больнице и тебя отпустили в таком состоянии? Почему ты была в больнице? - Ривер бомбардирует ее вопросами, прижимает пальцы к вискам, запускает в волосы, приходя в себя, - Ладно. По порядку. Что произошло?

Ривен улыбается, а Ривер смотреть на нее не может. Шарит взглядом по фигуре, вычленяя новое и давно забытое старое. Она осунулась и похудела - больничная жрачка на пользу никому не идет; волосы лохматые чуть больше, чем обычно и нет следа от подушки на щеке. Она вся - как будто поломанная и вновь собранная куколка, и непонятно зачем собранная, оставили бы уже, хватит, кому это нужно. Ривер видит это в ее глазах - усталых, тоскою наполненных и безнадежностью. Смотрит в ответ прямо и уверенно, хоть и прячет тревогу на дне глаз - если не он, то кто о ней позаботится? Кто позаботится о нем, когда он с такой же тоской приползет на этот гостеприимный коврик?
  Никого не было. Они были друг у друга и только, чтобы за спины прятаться и плечо друг другу подставлять. Ривер видел - Ривен сейчас не плечо, целая спина нужна была и кем бы он был, если бы отвернулся от нее в самый неподходящий момент.
  - Экономной, - говорит эхом её слов и смотрит будто сквозь, слушая её неторопливую, словно ручей, речь. Освежает не хуже - ледяные брызги в лицо приводят в себя будто его в ведро макнули. Ривер озаряется тоскливым принятием, потому что понимает. И это, блядь, хуже всего.
  Он не спрашивает как, потому что это не самая важная сейчас информация, но Ривер выкладывает и так, будто держать в себе не может, будто надо поделиться хоть с кем-то, и Ривер знает, каково это - когда изнутри гнетет и царапается. Не только зверь внутренний, но и тайны, которые ты теперь либо обречен хранить, либо напоказ выставлять, если терять больше нечего. Бравадой играть и быть сильнее, только лишь потому, то кто-то должен.
  Ривер должен. Сейчас - это его задача и он не станет от нее отступать.
  - Я подарю тебе ошейник. Будешь делать  в нем гражданское заявление, будет выглядеть куда весомее, - Ривер находит в себе силы усмехнуться. Тянет их из себя и тянет, бросает все на эти амбразуры, потому что ради Ривен он был готов если не на всё, то на многое (да ладно, кого тут обманывать - на всё он был готов, ни одна вещь в его дрянной жизни не могла стоить больше, чем эта хрупкая девочка со стальным стержнем внутри), - Предпочитаешь черную кожу ил мне поискать что-нибудь цветное?
  Ривер не суетится. Поправляет одеяло под боком у Ривен, приоткрывает окно, чтобы ток воздуха циркулировал по комнате и прогонял духоту. Набирает стакан воды прямо из-под крана и оставляет рядом у коробки, что нынче роль тумбы играет и еле-еле держит на себе тусклую лампочку.
  С его выверенными движениями приходит спокойствие. Кем бы он ни был, он знал, как с подобной ситуацией справлялся и не мог себе позволить упустить поводок контроля из рук. Он был нужен Ривен. Поэтому он развлекает её шутками, отвлеченными историями и легко лохматит волосы, усаживаясь рядом прямо на ворох подушек и позволяя ей положить голову на колени.
  - Что ты думаешь делать дальше? Ты теперь у них под колпаком и это знатно может попортить жизнь, - его ладонь замирает на затылке домашним теплом. Ривер легонько гладит за ухом и смотрит в потолок. По себе знает - в таких ситуациях лучше чувствовать поддержку, но быть предоставленным самому себе, чтобы голова чище была без чужих взглядом и чужого давления. Тем паче, его правда интересовал ответ, потому что это определить многое в его дальнейшей жизни.