[июль 2019] the sharpest lives

Страница: 1

Сообщений 1 страница 5 из 5

Поделиться12020-09-02 02:47:23

Автор: Advey Maddox
подглядывает

well it rains and it pours when you're out on your own
if i crash on the couch, can i sleep in my clothes
the sharpest lives are the deadliest to lead

ВРЕМЯ: июль 2019
МЕСТО: "Дырявый котел"
УЧАСТНИКИ: Арья Эдвин и Лукас Лонгботтом
КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ:
Что, если девушка тебе скажет, что она совершила убийство?

[nick]Arya Edwin[/nick][status]такое веселье, что лучше сдохнуть[/status][icon]https://i.imgur.com/Mlp8jTM.gif[/icon][sign] [/sign][lich]<div class="zvanie1"><a href="https://hpfreakshow.rusff.me/viewtopic.php?id=1425">Арья Эдвин, 27</a></div><br><div class="zvanie2">hb | хит-визард</div><br><div class="cutline"></div><br><div class="zvanie3">THESE BOOTS ARE MADE FOR WALKING<br>AND THEY ARE GONNA WALK<br>
ALL OVER YOU</div>[/lich]

Отредактировано Advey Maddox (2021-02-17 23:36:26)

Поделиться22020-09-03 18:43:48

Автор: Advey Maddox
подглядывает

На исходе вторых суток все время для Арьи сжалось в одну точку. Она застряла в потоке белого шума, уже не в силах сконцентрироваться ни на чем. Перед глазами мельтешили картинки последних дней, там кровь накладывалась на невероятно бледное лицо брата, мамин плач в ушах сливался с его "это ты одна во всем виновата", и Арье хотелось кричать. Кричать, разнести всю мебель здесь, сбить костяшки до крови - что угодно, лишь бы избавиться от мерзкого липкого ощущения вины. Она знала, что во всем виновата, и тяжелее всего было принять то, что после этого закончилась не ее жизнь. Больше всего на свете она хотела избавить маму от домашней тирании отца, спасти их всех, уехать из прогнившей квартирки в Баркинге... Бойся своих желаний, детка, бойся. Все исполнилось: в квартиру больше не вернуться, младший брат - в холодной земле, старший - навсегда вычеркнул ее из своей жизни, мама - во временном изоляторе, а скоро будет в тюрьме, потому что она подписала это треклятое чистосердечное признание, взяла на себя вину за дочь... И только Арью освободили - лети на все четыре стороны, вот твоя новая жизнь, в которой нет никого. В которой у тебя не будет прощения.

Она и не просит - потому что бессмысленны слова, когда никого не вернешь. Эдвин не хочет думать о том, зачем теперь ей эта жизнь, как может стать аврором та, которая убила своего собственного отца и скрылась от правосудия. Эдвин не понимает, кто ей дал второй шанс и зачем. Она просто хочет заснуть, но вместо черноты ее раз за разом ее утягивает водоворот воспоминаний, стоит ей закрыть глаза. Поэтому она не может быть в четырех стенах номера на третьем этаже, смотреть на сумку, оставленную матерью, сидеть на смятой кровати и путаться в простынях, просыпаясь от кошмаров, едва заснув. Поэтому Арья здесь, внизу, в большом зале "Дырявого котла", одна с пустой чашкой - сейчас даже уже и не скажет, что в ней было. Не видит, как вокруг снуют постояльцы. Не чувствует, как ее задевают сумками спешащие в Косую Аллею. Ждет, пока застывшее время наконец-то расколется, и мира вокруг не станет - а ее вместе с ним.

Но мир не замечает ее боли, а Арья немеет. Немеют пальцы, уже несколько часов неосознанно сжимающие кружку. Немеет горло, больше не в состоянии выдать ни звука, чтобы не сорваться на крик. Немеет душа. Даже самое страшное - лицо брата с гримасой ненависти - уходит из памяти, сначала покрываясь черными пятнами как плесенью, а потом и вовсе стирается. И Арья, которая еще несколько минут назад чувствовала себя утопающей, испуганно скребет пальцами по столу - нет, нет, нет, только не это. Пока ее мучают эти видения - значит она жива, значит весь ужас реален. Но и он медленно уплывает от девушки, ничего не оставляя после - одна п у с т о т а.

В пустоте неуютно. Здесь ни тепло и не холодно, не режет душу на лоскуты боль, не кровоточит сердце. В пустоте мозг заставляет тело двигаться и трепыхаться, чтобы почувствовать хоть что-то. В миг ее снова оглушает окружающий мир, и даже перехватывает дыхание. Шум разговоров и звон стаканов, сквозняк от хлопающей двери, боль в пальцах и спазм в шее. Кокон шока, в котором она существовала последние два дня, сгорает в мгновение ока, оставляя после себя только кислый запах сажи. Этим пеплом даже не посыпешь голову. Эдвин моргает, ослепленная ярким светом только что зажегшихся фонарей. Расплывчатые фигуры постепенно складываются в человеческие силуэты, пестрят разнообразием цветов и тканей, перемешиваются в праздном хороводе отдыхающих в баре. Ее глаза беспорядочно скачут по комнате, Арья сама не знает, что ищет, но ей нужно уцепиться хоть за что-нибудь, пока....

- Лукас, - из горла вырывается хриплый шепот - голос не успевает ожить также быстро, как зрение и слух. Эдвин не уверена, что он услышал, но она сталкивается с ним глазами, полными мольбы - хоть бы узнал, хоть бы подошел. Он выпустился уже два года назад, и они не виделись слишком давно. О том, чем занимается старший из семьи Лонгботтомов, Арья знала только по рассказам Лето, и никогда не спрашивала, а помнит ли он ее?

Отредактировано Advey Maddox (2021-02-17 23:36:05)

Поделиться32020-09-09 22:36:07

Автор: Lukas Longbottom
подглядывает

Быть трезвым в баре — это очень грустно, если только ты не Лукас Лонгботтом. Хотя даже он в этот июльский вечер чувствовал себя крайне паршиво.
Парень появился здесь как раз, когда толпа начала собираться. Лукас тяжело вздыхает, находя за стойкой застиранное подобие фартука — завязывает его, привычно интересуясь у знакомых, как они поживают. Сегодня он вновь вызвался помочь с баром, так как официантов не хватало, а у матери слишком много дел — его сестры дома, Лето наверняка ввязывается в очередную авантюру, а отец не знает, куда себя деть на каникулах. Возможно, последний фактор сыграл основную роль в решении Лукаса сбежать спустя час после встречи с семьей. Пусть даже в ненавистный «Котел».

Как и в любой вечер, здесь было много людей. Слишком много, уверен Лукас. Лонгботтом не любит это, он тяготеет к скучной и тихой жизни — о, как он радовался, когда впервые нашел собственную квартиру. Правда, домой он все равно приезжал часто. Даже очень часто.

Парень вдыхает осточертевший запах жареной еды, алкоголя и прогоревших поленьев в камине. Запах, уже въевшийся в каждую поверхность, каждый угол этого помещения. Качая головой, Лонгботтом берет полотенце и начинает протирать столы. Периодически оглядывается на посетителей. Завсегдатаи его знали. Еще бы, как старший сын Ханны, Лукас помогал ей в баре с самого детства. И никого тут не волнует, что Лонгботтом уже давно работает в Министерстве. Что снимает отдельную квартиру. Для окружающих он всегда будет «сыном Лонгботтомов».

Пожимая очередную руку, Лукас вдруг слышит голос. Непривычно тихий и слабый для этого места — сначала удивляется, что кто-то даже помнит его имя. А потом понимает, что голос этот звучит откуда-то из прошлого.

— Эдвин! Почему кружка пустая? — Лонгботтом вдруг искренне улыбается, поворачивая голову, и с его лица моментально исчезает раздраженная гримаса. В этом весь Лукас. Никаких лишних приветствий, будто разговор, начатый пусть даже два года назад, никогда не заканчивался — конечно, это касалось только хороших знакомых. Да, Арья Эдвин была такой. В голове парня невольно проносится ее образ, еще совсем девчонки, хотя и всего на пару лет младше. Раньше она всегда мелькала где-то рядом — точнее, рядом с Лето. Сверкала по сторонам своими темными глазами, бросая почти что волчий взгляд. Хотела, наверное, показаться опасной — но Лукас лишь тепло улыбался ей, точно так же, как делал сейчас. Будто прошла лишь какая-то неделя.

Лонгботтом перекидывает полотенце, которым только что вытирал руки, через плечо, и бездумно кивает перебравшему посетителю — мужчина явно хотел добавки, но Лукас одним взглядом дал понять, что тому уже хватит. Подталкивает его к выходу и возвращается взглядом к Эдвин. Чуть наклоняет голову, рассматривая девушку долгие несколько секунд, и понимает — что-то не так. Настолько не так, что по затылку Лукаса вдруг пробегает стайка мурашек, а сам парень делает пару шагов вперед. Опускается на стул, стоящий напротив Арьи — осторожно, будто боится ненароком спугнуть ее, как раненого зверя. Обычно бесстрашная, сейчас она казалась совсем другой.

— Чем тебе помочь? — он не спрашивает, что случилось. Расскажет сама, если захочет. Не предлагает помощь — ведь окажет ее в любом случае. Где-то рядом возникает еще один посетитель. Громко жалуется, что ему не принесли гарнир — требует, кажется, поговорить с ответственным за персонал. Лонгботтом шумно втягивает носом спертый воздух, отправляет хамоватого типа к барной стойке и решается коснуться пальцев Арьи, будто боится, что она сбежит отсюда. Ждет пару секунд. Уже смелее накрывает ее руку своей широкой ладонью и чувствует почти обжигающий холод, — Может, еды хотя бы принести?

Поделиться42020-09-26 02:39:45

Автор: Advey Maddox
подглядывает

- Лето, пидор ты, - шипит Арья, вытаскивая листья из волос. Не помнит, когда начались эти шутки на грани грубости и фола, как они разрешили друг другу и как они из-за этого не подрались - что тогда, что сейчас.
Они на берегу Черного Озера, и экзамены СОВ и ЖАБА совсем скоро, но как будто никому до этого нет дела: что пятикурсники, что семикурсники разбрелись по своим компаниями, а разбросанные учебники валяются укоряющим грузом, пока все пытаются игнорировать будущее и наслаждаться теплой погодой. Арья и вовсе не пытается делать вид, что учится, у нее на носу финальная игра по квиддичу против Слизерина за Кубок Школы. Лето не играет - по-моему, даже не интересуется квиддичем, - но это не мешает ему показательно выводить ее из себя. Дуэль заканчивается, не успев начаться, потому что Арья предпочитает биту палочке, а Лонботтом - оглушающее.

- Блять, Лето, ну ты и придурок, - чей-то голос басит над ухом, и Арья чувствует, как этот кто-то тянет ее за локоть и помогает встать из кустов - Эдвин фактически улетела в орешник.
- Отъеб... - только подняв глаза, Арья понимает, что ей на помощь пришел старший брат Лето - Лукас. Очень приятно - и от того обиднее, она эе не привыкла, что ее кто-то защищает, максимум брат отвешивает слишком умные саркастичные комментарии, если оказывается рядом, - Я сама, - говорит она уже мягче, но все равно, как будто то, что он поможет ей встать, сделает ее слабой в глазах других, - и выдергивает свою руку.

Огибает старшего из братьев Лонгботтомов и на ходу достает палочку из заднего кармана джинс, как Лукас все равно оказывается перед ее носом. Пиздец какой высокий - как и Лето, который вытянулся за этот год (это у них семейное, что ли?), так что Арья чуть не утыкается носом ему в грудь на ходу.
- Эй, горячая голова, никаких дуэлей перед экзаменами, кто мне рассказывал, что подумывает стать аврором? - Арья обижено сопит, но не находит никакой колкости в ответ - такое чувство, что рядом с Лукасом вечно улетучивается вся ее злость, - Я сам его отпизжу, обещаю, - Лонгботтом понижает голос до шепота и говорит это с такой серьезностью, что Эдвин не выдерживает и прыскает от смеха.

Были они в школе друзьями или нет - до сих пор невыясненный вопрос. Время безжалостно подтерло все улыбки и разговоры в Большом зале еще и потому, что Лукас выпустился, когда она закончила пятый курс, и все общение прекратилось. А узнавать у Лето (когда они перешли от дуэлей к более... адекватному общению) что-то про семью, особенно про старшего брата, - была затея так себе. Поэтому сейчас все это казалось не более чем какой-то странной вежливостью и приветливостью, но Арья всегда помнила Лукаса с легкой добродушной улыбкой - если не на губах, то уж точно в искрящихся голубых глазах. Точно также как сейчас.

Где-то внутри, в голове или между ребрами, маленькая Арья сейчас испуганно отползает назад, пока не упирается в позвоночник, и отдается это все болью в онемевшей спине. Нет, не нужно его втягивать, зачем, дурочка. Он садится напротив - приближается как раненому дикому зверю (а кем ей еще быть, собственно?), и в этот момент Эдвин хочет вскочить и убежать. Но как и последние двое суток, тело ее не слушается, и только глаза панически бегают - вслед за Лукасом переводит взгляд на недовольного посетителя - но вместо их дискуссии слышит только белый шум. Дальше цепляется глазами за всех подряд, за цветную кутерьму, за заколдованные флажки над баром... Пока не замирает от его прикосновения как испуганный суслик - и даже не поворачивает головы обратно, будто бы если она сделает вид, что не заметила, он передумает. Лонгботтом не из тех, кто вдруг встанет и уйдет - как два года назад, когда его никто не просил помогать вытаскивать ее из кустов, собирать книжки, когда она навернулась на лестнице, поправлять плед на плечах....

"Ты и его погубишь," - подсказывает внутренний голос, и Арья нервно сглатывает, понимая, что это правда. Лукасу ни за что нельзя узнать, что она совершила, иначе он станет сопричастным.

Его руки - горячее открытого огня, но только невозможно обжечься. Вместо этого, как бы Арья не противилась, тепло бежит вверх от пальцев, по предплечьям, мурашками по шее и голове. Девушка наконец переводит взгляд на их руки, все еще не в силах снова взглянуть на обеспокоенное лицо. Почти пропускает его вопросы - только знакомый бас не может раствориться в шуме вечера - и мотает головой. То ли отказывается от предложения ужина, то ли пытается привести мысли в порядок и отказаться от витающего в воздухе безапелляционного предложения помощи. Она сама заварила эту кашу - во всех смыслах - и расхлебывать это ей.

Арья знает - ей постоянно про это говорят - что обычно у нее очень враждебно настроенный и дерзкий взгляд, плотно сомкнутые губы и в целом отнюдь не располагающий вид, но сейчас Эдвин надеется, что плещущееся в глазах "спасибо" Лукас может прочитать, потому что сказать она это уж точно не сможет. Вместо этого девушка смотрит ему прямо в глаза несколько коротких секунд - пять полувдохов - и чувствует, как снова немеет горло.

- Нет, нет, нет, - хриплый сбивающийся шепот вырывается почти не по ее воле, и Арья сбрасывает со своих рук ладони Лукаса. Запуганная девочка внутри добилась своего: организм ожил и теперь требует бежать подальше, пока она не навредила еще кому-то. По инерции она продолжает движение дальше - главное, по траектории от него - вскакивает, роняет деревянный стул, но даже не слышит, с каким треском он падает за ней. Пятится, чуть не падая, спотыкаясь о тот самый злополучный стул, пока не упирается копчиком в чужой стол. Кажется, ее возмущенно толкают в спину и совершенно справедливо обзывают, но Арья не слышит этого, не понимает, не хочет осознавать - а все также смотрит на обеспокоенное лицо Лукаса, который поднимается вслед за ней, но не приближается больше.

Эдвин опасливо смотрит по сторонам, и только сейчас понимает, что все это время отступала в глубину зала к стене, - а теперь, чтобы сбежать от Лонгботтома, ей придется в любом случае пройти мимо него. Арья сглатывает и пытается хоть чуть-чуть успокоится, но сердце бешено несется - а вместе с ним кровь стучит в ушах. Точно также, как два дня назад в их квартире в Баркинге. Она боится закрыть глаза, боится, что нырнет ровно в тот самый страшный момент - а потому продолжает смотреть на Лукаса. Нужно заставить себя совершить один лишь рывок, и потом ноги дальше сами куда-то понесут, неважно куда, но подальше отсюда. От человека, которому она уж точно не хочет создать проблемы.

А вместо этого - четыре шага на деревянных ногах вперед, и она утыкается лицом в его рубашку, носом больно царапаясь о пуговицу, и сплетает руки в замок на его спине.
- Помоги мне, пожалуйста, - она не знает, слышит ли он ее сдавленный голос, и чувствует ли, как она мочит его рубашку слезами - первыми за эти три дня.

Отредактировано Advey Maddox (2021-02-17 23:35:52)

Поделиться52020-11-14 15:20:19

Автор: Lukas Longbottom
подглядывает

На несколько долгих минут мир вокруг перестает существовать. Как будто и нет никого шума пивных кружек, которые звеняще опускались на столы. Нет громких разговоров и смеха, раздающихся со всех сторон — в «Котле» редко бывало тихо и спокойно. Нет звука открывающейся и тут же захлопывающейся двери, из-за которой по ногам бил прохладный вечерний ветер. Есть только лицо Арьи, ее черные, будто бездна, глаза — Лукас замечает в них искренний и пугающий ужас. Есть ее рука. Маленькая, дрожащая, которую парень хочет сжать крепче и не отпускать, пока пальцы девушки не согреются. Но Арья почти сразу убирает руки. Прячет их, как пытается спрятать тот самый ужас, и Лукасу становится по-настоящему страшно. Не за себя, а за девочку, которую в школе так хотел защитить от собственного брата-долбоеба.

Конечно, Лукас всегда знал, что Арье не нужна защита. Только она могла поставить Лето на место, когда он переходил черту — может, поэтому они и таскались везде вместе. Старший Лонгботтом просто старался быть неподалеку, как и всегда чувствуя ответственность за поведение младшего брата. Ведь это он его воспитывал, пока родители работали. Он следил за ним, дрался и наказывал, будто разница в возрасте между ними была лет на десять больше. Лукас никогда не спрашивал, что было между Лето и Арьей. Пусть они общались совсем мало, но эта странная и дерзкая девочка в школе почему-то стала для него еще одной сестрой. А значит, за ней нужно было приглядывать. И эти два года ничего не изменили.

Арья вскакивает быстрее, чем Лукас успевает сказать что-то еще. Сам Лонгботтом встает медленно, поднимает руки, чтобы показать — он не дотронется до нее больше, если только она не захочет. В голове проносятся все варианты того, что могло произойти с Эдвин. Она пострадала? Ей угрожают? Проблемы в семье? Лукас помнит, что она была вспыльчивой — но всегда встречала трудности лицом к лицу. Так что даже самые страшные варианты не подходили, казались мелкими и неважными. Лонгботтом делает только два шага в сторону, не приближаясь, и терпеливо ждет. Смотрит девчонке прямо в глаза, стараясь передать ей хоть каплю своего спокойствия, стараясь не спугнуть. Хорошо хоть, что терпения ему не занимать.

— Не трогай ее, — взгляд быстро переходит на мужчину, который уже был готов оттолкнуть Эдвин от своего стола, но Лукас твердым, низким голосом пресекает его. Движением головы показывает, что тот может пересесть, и мужчина послушно отходит. Хоть какой-то плюс в том, что тебя знают все вокруг. Другие посетители не прекращают разговоры, но Лонгботтом чувствует, как окружающие косятся на них. Ему плевать. Он все еще стоит на месте, с чуть поднятыми в воздух руками, готовый оставаться в таком положении хоть час. Лишь бы Арья поняла, что он не уйдет. Никуда не уйдет, пока не поймет, в чем дело. И одними губами шепчет: «Все хорошо».

Когда Арья делает шаг, Лонгботтом незаметно напрягается. Думает, что вот-вот она убежит. Знает, что побежит за ней. Надеется, что она это знает тоже. Но вместо этого — всего две секунды, и Эдвин утыкается носом в его грудь. Лукас, даже не пошатнувшись, только облегченно выдыхает в чужую макушку и обнимает девушку так крепко, как только может. Чувствует, как та дрожит — ощущает, кажется, даже бешеное биение сердца. Широкая ладонь поднимается по спине, пальцы касаются затылка. Лукас замирает. Закрывает глаза, прислушиваясь к едва слышимым всхлипываниям, и просто ждет. Его отвлекает только.. Нет, не шум, а наоборот тишина. Посетители с соседних столиков начали смотреть на них, уже ничего не стесняясь, и Лукас одним взглядом послал их подальше. Теперь уже прошептал вслух, над ухом девушки, — Все хорошо. Пойдем со мной.

Осторожно разжав руки, Лукас берет ладонь Арьи в свою — уже смелее и крепче, чтобы она не передумала. Первым делает шаги по скрипучей лестнице, медленно, но уверенно. Повезло, что каких-то полчаса назад он заселял новых постояльцев и точно знал, что одна из комнат свободна. Лонгботтом пропускает девушку вперед, закрывает дверь — но не запирает, давая понять, что она может уйти в любой момент. Недолго думая, достает палочку и бормочет над дверью Inaccessibilis, чтобы никто не мог их подслушать. Наконец, аккуратно заставляет Арью сесть на край кровати, а сам опускается перед ней на корточки, чтобы не отводить взгляд от чужого лица, — Обещаю, я помогу тебе даже, если ты продолжишь молчать. Но, пожалуйста, расскажи, что произошло. Ты можешь мне доверять.

Страница: 1

HP: Freakshow

Меню навигации

Пользовательские ссылки

Информация о пользователе