В перерывах между гаданиями для немногочисленных посетителей Раэль машинально берёт ручку с зелёными чернилами и выводит повторяющийся узор. Виноградная лоза. Она повторяет его десятки, если не сотни раз за предыдущие два месяца. Впервые — вскоре после памятного радио-эфира. Сначала схематичный, рисунок обрастает деталями, и однажды Фрэнсис, заглянув ей через плечо, роняет:
— Что это? Эскиз татуировки?
Раэль пожимает плечами, но тут же представляет его на своей коже.
— Виноградная лоза — древний символ возрождения, — замечает не-Абернати. — В Древней Греции, на праздниках, посвященных Дионису...
Над Шиптон всё ещё властвует смерть. Она не простила себе, что её видение сбылось. Она убегает от монстра из-под кровати, клацающего зубами возле её уха. Падает в темноту, чтобы не дать ей растерзать себя в клочья. Бессмыслица? А как иначе, если жизнь так похожа на ловушку. Блядский капкан, из которого вырваться можно лишь оторвав себе ногу и истекая кровью.
Но в марте намечается сдвиг. В словах, впечатавшихся ей в память, Раэль слышит эхо надежды. Зов перемен, манящий её за собой, как дудочка гамельнского крысолова.
Под вечер она переворачивает табличку, гласящую теперь "закрыто", и запирает за собой дверь "Хрустального шара". Завернув в неприметный переулок, где припаркован скрытый чарами мотоцикл, усаживается на верного железного коня и мчится куда-нибудь, где можно выпить и потанцевать.
В баре Раэль просит налить ей что-нибудь и, опустошив гранёный стакан несколькими глотками, пробирается ближе к сцене. Девушка в высокой шляпе настраивает гитару и переговаривается с готовящимся к выступлению бэндом. Раэль с нетерпением следит за ними и ждёт первых аккордов, чтобы убедиться: она пришла куда нужно.
Незнакомка у барной стойки привлекает её внимание, когда она кружится вокруг своей оси и подпевает припеву. And I say, hey yeah yeah, hey yeah yeah, I said hey, what's going on? And I say, hey yeah yeah, hey yeah yeah. I said hey, what's going on?
Красивая. Задумчивая. Печальная?
Шиптон направляется к ней, закинув ногу на ногу устраивается рядом.
- Мне то же, что у неё, - бросает бармену, не глядя в его сторону. - Привет, - обращается уже к девушке. - Что тебя гложет? Поделись, может станет легче. А если не хочешь говорить, пойдём потанцуем.
Обворожительная улыбка, обольщающий взгляд из-под опущенных ресниц. Варианта, что девушка пошлёт её куда подальше, Раэль с нагловатой самоуверенностью не допускает.

Отредактировано Imogen Fawley (2022-05-31 23:39:46)

Ответ девушки Раэль ничуть не удивляет. Своими переживаниями она тоже никогда не делилась, предпочитая всё держать в себе. После автокатастрофы она сбилась со счёта, сколько раз ей предлагали выговориться. Она лишь отмахивалась, поскольку не видела в задушевных беседах ни малейшего смысла. Ничего нельзя изменить, в этом она убедилась. Даже зная заранее, она не успела ничего предпринять. Её до сих пор передёргивает при звуке длинных телефонных гудков и она старается не звонить никому без особой необходимости. От воспоминания о том, как она безуспешно пыталась предупредить отца, по-прежнему хочется разбить что-нибудь. Иокаста настаивала, что ей нужно если не простить себя, то хотя бы примириться со своим даром, вместо того, чтобы продолжать смотреть на него как на проклятие, но достичь этого было совсем нелегко. Дело даже не в ощущении вины. Не обладай она способностью видеть будущее, смерть, вероятно, всё равно настигла бы Майкла Гриффина с безжалостной неотвратимостью рока. Наверно, усугубляющий фактор заключался в том, что отчаянно сопротивляться надвигающейся беде для Раэль стало более травмирующим опытом, чем столкновение с уже случившимся постфактум.
- Ладно, - легко соглашается Шиптон.
Она готова выслушать любую историю - не из альтруизма, просто почему бы и нет, к тому же, девушка ей чем-то приглянулась. Однако танцевать - проще и приятнее, и Раэль полностью одобряет сделанный девушкой выбор.
Просьба молчать вызывает у неё улыбку. Начинается новая песня и перекрикивать музыку так или иначе не особенно удобно. Конечно, можно было бы воспользоваться поводом и представиться, приблизив губы почти вплотную к её уху, но если таково желание девушки, они обойдутся и без имён.

Oh, no
See you walkin' 'round like it's a funeral
Not so serious, girl, why those feet cold?
We just gettin' started, don't you tiptoe, tiptoe
Слово "похороны" задевает по касательной. На неуловимую долю мгновения глаза Раэль стекленеют. Готическая церковь. Фрэнсис в свойственной ему манере сообщает, что судя по архитектуре она возведена в семнадцатом столетии. Заплаканный и взъерошенный Крис жмётся к их тёте Камилле. Ребекка выглядит спокойной, но её выдаёт опустошённый взгляд. Раэль скользит отрешённым взором по собравшимся людям и не выдерживает. Второй раз чудо уберегает её от расщепа, когда она трансгрессирует к дому Крюка. Едва друг запускает её внутрь, Раэль, не спрашивая разрешения, берёт первую попавшуюся бутылку с неизвестным алкоголем и пьёт прямо из неё.
Ухватившись за ритм, Раэль выныривает из прошлого и позволяет музыке подобно волнам океана подхватить её и закружить в танце.
Talk to me, baby
I'm goin' blind from this sweet-sweet cravin', whoa-oh
Let's lose our minds and go fuckin' crazy
I-I-I-I-I-I keep on hopin' we'll eat cake by the ocean
Walk for me, baby
I'll be Diddy, you'll be Naomi, whoa-oh
Let's lose our minds and go fuckin' crazy
I-I-I-I-I-I keep on hopin' we'll eat cake by the ocean

Отредактировано Imogen Fawley (2022-05-31 23:40:08)

Пить, танцевать и любоваться кем-то, кто танцует с тобой - у Раэль это почти входит в привычку. Это её способ избегания, давний и проверенный. Порой этого мало, но иногда становится терпимее. Алкоголь, музыка и приятная компания - не панацея, но не худшее плацебо. Девушка в баре - одна из многих. Красивая, но это не повод для щекочущего чувства, будто в этот раз что-то идёт не так, как обычно. Шиптон даже не знает её имени. Она не хочет разговаривать, значит, в их распоряжении скорее всего один лишь этот вечер. И всё же... не получается отогнать какое-то непонятное, смутное наваждение.
А потом в её взгляде что-то меняется и она кладёт руку на талию Раэль...
И представляется, нарушив собственное вето на разговоры. Имя едва достигает слуха, потому что прикосновение провоцирует череду видений. Образы будущего сменяются слишком быстро, мелькая короткими вспышками, только и удаётся выхватить лицо той самой девушки, Сэм, повторяющееся много, много, много раз. В этом есть что-то тревожное и вместе с тем тёплое. А потом вдруг всё замедляется и одно видение Раэль различает отчётливее других. Самира сидит напротив неё, держит её лицо в своих ладонях и они соприкасаются лбами.
Так же стремительно, как и нахлынуло, будущее пропадает, оставляя Раэль перед Самирой - незнакомкой, которая каким-то образом должна задержаться в её жизни дольше, чем на этот вечер. Или - не должна? Или - это всего лишь вероятность?
А чего хочет сама Раэль?
Если подумать - пару секунд, танцпол не подходящее место для долгих рассуждений, - она и сама не знает. В такие минуты её пугает собственный дар, и немного злит, будто ей указывают, что делать, не давая выбора. Но ведь выбор за ней? Или это обман?
Чёрт его знает.
Но почему бы и нет?
Шиптон смотрит в глаза Самире, пристально, цепко, почти так, как смотрела на неё саму Иокаста. Но Иокаста была мудрее и жила на свете неизвестно сколько лет, она производила впечатление не просто старой, но древней волшебницы, хотя понятно, что и у магов есть свои границы. И она не сопротивлялась будущему, она принимала его, находилась с ним в гармонии, тогда как Раэль боролась.
Поэтому глаза Самиры не дают разгадки, Раэль видит перед собой только красивую девушку.
Почему бы и нет?
В крайнем случае она получит кулаком в нос, ничего страшного, всякое бывает.
- Я Раэль, - отвечает она, улыбнувшись, и целует Сэм в губы.