Сначала был звук.

Он закрался в сознание незаметно, как будто выжидал и сумел подгадать наилучший момент, чтобы обрывком ночного тумана скользнуть под дверь. И когда Салвадор его обнаружил, то не смог отпустить.

Он проводил все больше и больше времени в штаб-квартире, не имея возможности выстоять под тяжестю произошедшего в начале апреля. Общение с коллегами, которых бы хотелось считать друзьями, и начальством, с которым Сал никогда дружбы не водил, проходило как сквозь затонированное стекло: он плохо видел и чувствовал эмоции собеседника, еще хуже распознавал их в словах. С эстражистами было проще, или же хотелось так думать. С эстражистами можно было не прятать глаз, потому что все они сидели в одном драккаре, идущем по курсу очередной битвы. И хотя Салвадор уже давно и в который раз начал терять ориентиры, он надеялся, что люди во главе все еще знали, что делали, и могли вернуть его реку в русло.

Звук выбивался из привычной картины жизни цвета маренго. Звук заставлял Салвадора приподнимать голову, чтобы не захлебываться.

Дойдя до двери, за которым располагался предполагаемый источник, Сал остановился в нерешительности. Мягкие переборы гитары бередили его собственные струны, последовательности аккордов напоминали что-то отдаленно знакомое, но все еще неузнаваемое, и все же... Вторгаться в чужое пространство, чтобы послушать поближе, посмотреть на инструмент, к которому сам не прикасался уже некоторое время — насколько это было бы бестактно с его стороны? Имело ли это хоть какое-то значение? Для него? Для нее?

Не додумав мысль, Сал толкает дверь и ловит глазами силуэт Аллегры, непроизвольно улыбаясь. С тех пор как Джин познакомил их, Фариа всегда ей рад, несмотря на разницу в возрасте. На разницу во всем, если вдаваться в детали. Ему легко с ней, как могло быть легко с кем-то из сестер Фариа, кого он не видел достаточно давно, чтобы соскучиться. И, конечно же, с Аллегрой всегда можно было поговорить на языке музыки, чего Салвадору порой не хватало как воздуха, когда дело доходило до крайности.

Дело или нет, а до своего края он уже почти дошел.

— Привет, — говорит Сал и кивает на свободное пространство на полу рядом с Сонг. — Не помешаю?

Отредактировано Salvador Faria (2022-06-17 20:10:06)

Получив приглашение, Салвадор проходит дальше, осторожной тенью перетекая на пол, чтобы сесть поближе к Сонг: это "поближе" имеет свои границы в его голове, потому что он оставляет некоторое пространство между ними, все еще неуверенный, что стоило Аллегру беспокоить. Это "поближе" воспринимается уже совсем по-другому, как только в этот зазор попадает плитка шоколада.

— Все в порядке, — шутливо отмахивается Фариа, щурясь и морща нос. — Я тоже тогда влез не в кассу, поэтому... поэтому понимаю. Все в порядке. Правда.

Ничто не было в порядке, и судя по паузе, которую сделала Аллегра, как будто за ее словами, как за забором, прятался целый лес из смыслов, она могла бы всецело с этим согласиться.

— Что ты играла?

Ему все еще кажется, что в переплетении нот, настигнувших его и увлекших за собой, проскакивали знакомые мотивы, и что узнай он, что они из себя представляют в действительности, ему могла бы открыться некая тайна сегодняшнего дня, секрет жизни этой недели. Это звучит глупо даже для него самого, все это неозвученное и проходящее через голову идеалистичным запросом и торгом с внутренним "я", но ощущение сильно, и Салвадор, положа руку на сердце, не хочет с ним ничего делать.

— Навязчивая мысль, что я знаю мелодию. Не уверен ни в чем, я уже так пару раз спотыкался...