Я не любил Мунго. Отчаянно не любил пыльную витрину магазина со старыми манекенами с качестве завесы от маггловского мира. Не любил вечно улыбающуюся привет-ведьму, которая менялась, кажется, каждый месяц. Терпеть не мог указатели с витиеватыми стрелками, и всю эту "все-будет-хорошо" атмосферу, которой пропиталась вся больница. Это было хорошо, если отвлеченно подумать, действительно: в Мунго сложно было думать о смерти или неизлечимом недуге, но я ненавидел все, что связано с этой больницей, просто потому что она была для волшебников и только.
Я не думал, что когда-нибудь вернусь сюда. Нейтан уже месяц как лежал в маггловской лечебнице, где никто не знал, что с ним можно сделать - ему даже диагноз поставили, сказали, что это болезнь не распространенная, но существующая. От этой новости мне стало так смешно, что пришлось выйти в коридор - я сначала смеялся, а потом по щекам зачем-то потекли слезы. Пришлось закрывать рот рукой, чтобы никто ничего не услышал. Элис умирала, это было понятно всем - мы пытались приезжать к ней почаще, и она, казалось, была храбрее нас всех. Как она находила в себе силы нас успокаивать, как ей не надоело успокаивать нас всех поочередно - я не знаю. Мы привезли ей так много книг, что она шутя сказала, что столько за жизнь не прочитает - тогда сдержаться тоже было очень сложно.
И вот я здесь. В месте несбыточных надежд, в месте избирательной помощи, в месте, где Родденберри никому не нужны были - никому не было дела до страданий одной семьи, просто потому что не все из них были волшебниками. Была бы у меня возможность, я бы перенес встречу в другое место, но такой возможности у меня не было, я не назначал эту встречу. Счастливая случайность - вот что произойдет между мной и Артемис Фэй, если я все сделаю правильно - Мерлин, ведь не я должен был идти сюда. У нас был вербовщик, это было его делом, я даже разговаривать с людьми нормально не умел, не то чтобы вербовать. Она действительно нам подходит? Она действительно может проникнуться нашими идеями? Действительно ли ее настолько обидели оба мира, действительно ли она не находится в той святой зоне комфорта, где сидят почти все волшебники, отказываясь видеть, что происходит вокруг них на самом деле?
Артемис Фэй выруливает из-за угла настолько неожиданно, что я впечатываюсь в нее, и, пошатнувшись, выбиваю из ее рук книгу.
- Мерлин, простите! Я такой неуклюжий, я... сейчас, - невербальным "Акцио" я подзываю к себе упавшую книгу и собираюсь было отдать ее девушке, как взгляд припечатывается к названию намертво.
Это маггловская книга. "Мифы Древней Греции", которые я очень любил в детстве. Истории про Геркулеса, Афину и... Артемис, да. Я был знаком с ее историей. Знал, что произошло с ее родителями, знал, что ее сестра - хит-визард. Знал, что после распада "Пни Кружку" Артемис не выдвинули никаких обвинений, но и она осталась не у дел. И все же, "Пни Кружку" были кучкой радикальных чистокровных ублюдков, больше всего желающих установить господство волшебников. Что может быть общего у ее бывшей участницы и эстражистов?
И вот теперь я смотрю на эту книгу и не могу поверить своим глазам. Маггловская книга в руках у этой бывшей участницы почти убедила меня в правильности решений относительно нее. Так странно.
- Мифы Древней Греции, - медленно говорю я, отрывая, наконец, взгляд, и посмотрев на девушку. - Я, знаете, в детстве их очень любил. Особенно мифы про Артемиду - римляне называли ее Дианой.