Не каждой ведьме посчастливилось вырасти в городе, в комфорте и достатке: некоторые оказывались заброшены сюда не по своей воле, некоторые - сами "выходили из леса" в поисках лучшей жизни, и в обеих случаях им нужна была помощь, нужен был проводник в новый мир. Обо всём этом Мэйси знала с младых ногтей, как и о том, что сама когда-то была такой - ведьмой, ребёнком, в беде. ОРВ забрали её у той, что похитила её у родных родителей, но прежнюю семью отыскать, увы, так и не смогли. Берта вызвалась взять её к себе, назвать дочерью, назваться матерью, но правду скрывать считала занятием бессмысленным и вредным - так что да, Мэйси с детства знала. И потому ко всякой ведьме, что останавливалась порой в их доме, в их просторной городской квартире на два этажа, на постой, испытывала вполне объяснимое сопереживание.
Несмотря на то, что каждая из этих ведьм имела свои проблемы и нужды и к каждой требовался свой, особый подход, во многом они были схожи: диковатые, грубые, не привыкшие к городской среде, её ритму жизни и условностям вроде манер и/или гигиены, очень напуганные - даже если старались это скрыть.
Всякий раз, когда у них дома появлялась новая постоялица, Берта и Мэйси входили в знакомый им обеим, отлаженный ритм: Берта была за командира и сенсея одновременно, Мэйси в основном работала на подхвате, иногда могла утешить добрым словом или чаем, в противовес хладнокровности Берты, ну и - готовила, да. Ничего сверх от неё обычно не требовалось - даже наоборот, "не отсвечивать" по большей части приветствовалось и даже  поощрялось.
Однако в этот раз знакомая программа действий даёт сбой.
Берта зовёт её в гостиную и говорит, что завтра к ним приедет новая гостья. В этом - ничего необычного, но:
"Ты будешь за неё ответственна," - постановляет Берта и, не давая дочери возразить: - "Ты уже достаточно взрослая, чтобы справляться самой. В любом случае, учебную программу составлю я, но вне её - она на твоих поруках."
Мэйси, внутренне одновременно холодея от страха и раздуваясь от того, какое важное дело ей поручили, кивает. Прежде, чем выйти из комнаты, Берта с незлым смешком добавляет:
"Да, если что, это не самый сложный случай. Она не из леса. Всего лишь из России".

Из России, а выглядит так, как, по представлению Мэйси, должны выглядеть адепты чернокнижных культов - или нежить. Скорее, нежить. Мэйси смотрит на гостью большими круглыми глазами и проглатывает дюжину вопросов, юлой вертящихся на языке, как то: в России все ведьмы выглядят так? то, что у тебя в губе - это не больно? где твои брови? etc.
Девчонка, девушка - за всем этим... этим, кажется, примерно её возраста, чуть больше, чуть меньше - наверняка, именно поэтому Берта и поручила её дочери, и сама, приведя её в дом, теперь стоит поодаль, безмолвно передавая эстафету.
Да, точно, теперь её очередь вступать!
Мэйси собирается с духом и делает решительный шаг вперёд, тепло улыбаясь и протягивая руку:
- Привет, меня зовут Мэйси! Рада с тобой познакомиться!

Отредактировано Maisie Willford (2020-04-12 13:50:47)

За всю свою жизнь, Мэйси никогда не встречала никого похожего на новую знакомую.
Ульяна, Уля - что так, что эдак небольшой фонетический ад для дочери британских островов - отличается не только внешне. Грубый, напоминающий едва обтёсанные деревянные бруски, акцент, конечно, тоже, но и - всё остальное. То, как она смотрит на неё, Мэйси, с каким-то словно бы... довольным любопытством. То, как в ней отсутствует, кажется, напрочь впаянная в Мэйси с младых ногтей вежливость, сдержанность, невидимый корсет неписанных правил. То, как она с порога называет её "птичкой".
Мэйси теряется, чувствуя приливший к щекам жар, совершенно не знает, что сказать в ответ, только рот открывает глупо, а Уля, Ульяна стоит так близко и смотрит так чудно...
Но отвечать не приходится: суета взрослых затягивает их в водоворот, и хотя бы на время Мэйси выдыхает. Следует за Бертой и второй ведьмой в комнату, предназначенную младшей на постой, слушает вполуха, что обсуждается, а сама лихорадочно перелистывает в голове страницы собственного плана: сможет ли она его придерживаться? Должна, разумеется, должна! Только вот новая ведьма совсем не выглядит как кто-то, кто следует планам, тем более - чужим. Но у них ведь и не тюрьма, верно? Ульяна - их гостья, и в обязанности Мэйси входит не подчинить её, а научить и - сделать ей комфортно. А для этого ей сперва придётся её разгадать.
К уходу Берты и родственницы (?) Ули, Мэйси всё ещё нервничает, но старается делать это скрытно, и изо всех сил пестует в себе энтузиазм и дружелюбие. Она чувствует и то, и то на самом деле, просто... немного боится тоже. Или даже очень. Что запорет всё, и Берта будет разочарована. Что нечаянно обидит гостью. Что Уля опять назовёт её "птичкой". Последнее... последнее, правда, больше волнует, чем тревожит.
- Я надеюсь, тебе будет хорошо у нас, - говорит она Уле, пока та распаковывает сумку. Это и другие банальности, вроде: - Если тебе что-то нужно, ты всегда можешь обратиться ко мне. Моя комната - следующая по коридору по правой стороне.
Она ожидает чего угодно /в то же время невольно наблюдая за движением иссиня-чёрных, встрёпанных, что у вороново перо, волос и худых-худых ног в маггловских джинсах/ и по больше части "что угодно" - это что её попросят уйти или кивнут молча, и она сама почувствует, что лучше бы ей оказаться сейчас по другую сторону запертой двери.
Вместо этого, назвавшаяся Ульяной предлагает ей закурить.
И Мэйси, конечно же, не курит, и никогда не пробовала. Точнее, нет, пробовала однажды, в раннем детстве, когда увидела оставленный Бертой мундштук. Но тот раз не понравился ей так сильно, что повторного желания с тех пор не возникало. И ей бы сейчас так и сказать - "я не курю, спасибо" - однако, после секундного промедления она быстро улыбается и отвечает:
- Да, конечно! - Потому что это повод, понимаете. Продолжить знакомство, не оказаться по ту сторону запертой двери. Она выходит вслед за Улей из комнаты, но после спуска по лестнице ловит её аккуратным, мимолётным касанием и указывает в противоположную сторону: - Лучше туда, через задний вход. Так никто не увидит.
Она выводит её через дверь на пути к кухне, через узкую калитку, где кусты гортензии и рододендрона закрывают обзор из окон второго этажа.
- Я иногда люблю выходить погулять под вечер, - объясняет она Ульяне. - Так кто такой леший и почему он боится сигарет?

Уля - в голове Мэйси это звучит именно так, "Уля", как сама и произнесла, представляясь, и Мэйси заранее жаль, что она не сможет повторить её имя так же мягко и гладко вслух, споткнувшись несомненно где-то между куда более твёрдой, чем требуется, "л" и гласной - так вот, Уля, со своим мягким именем, словно не представляет, насколько она не настолько _другая_, какой она сама себе видится - какой для неё видится Мэйси сейчас. Прежние воспитанницы Берты часто вообще плохо умели в человеческую речь, слишком долго пробыв в лесу без людей или общаясь с наставницей на языках животных, и не представляли себе, что такое канализация, электричество и вилка. Уля, на их фоне, как будто бы лёгкий случай, обычная девчонка-ведьма, просто издалека - но вместе с тем, полная стольких загадок, непонятностей и причуд, что любопытство Мэйси чуть ли не щекочет её изнутри. Она прислушивается к фразам, брошенным тихо, вскользь на незнакомом наречии; запоминает слова, которые ей пока ничего не говорят - dachi? Домики для отдыха? Мэйси представляет себе аккуратные деревянные домишки у моря, потрёпанные ветром, пропитанные солью, как в Веймуте, где они несколько раз бывали с Бертой, но с Улей этот образ не вяжется совершенно - вряд ли она имеет в виду именно это. Leshiy? Звучит как что-то вроде фейри, только почему-то не любит нецензурную брань и сигаретный дым. Мэйси кивает, мотает на ус, хотя пока всё ещё не до конца понимает зачем, пока уже теперь Уля не озадачивает её вопросом, на который Мэйси просто не успевает дать ответ, потому что - потому что внезапно нового становится слишком много.

Новое - это рука Ули на её руке и её лицо, так близко. Так близко, как никто никогда в жизни не был близок к Мэйси, разве что, может быть, когда-то её родная мама, которую она не помнит и не знает, и чувства Мэйси сейчас, в этот момент, всё равно далеки от родственных. Она забывает вдохнуть, не то что затянуться, и о сигарете, непривычно бумажной структуре на своих губах, забывает тоже, пока вдруг не спохватывается - и делает вдох, не слишком глубокий, и закашливается, совсем чуть-чуть. Это даёт ей небольшую передышку, чтобы не думать, что делать со своим выражением лица, когда в голове её всё ещё крутятся рассыпавшиеся паутинкой на бледной коже тени Ульяны и идеальная форма её скул.

И когда Уля огорашивает её вопросом, с многозначительной паузой - сигарета помогает не меньше.
Потому что в том смысле, в котором Мэйси понимает её сперва, она определённо да, и Мэйси надеется, что жар, приливший к её щекам, можно списать на курение.
- Нет, ты нет, - говорит она в итоге, с улыбкой, отвечая, конечно, уже на то, что Уля на самом деле имела в виду... вероятно. - Берта берёт ведьм на постой, сколько я себя помню, - случайная формулировка кажется не случайной даже ей самой. - Обычно это ведьмы из леса, так что они совсем не знают город. Берта не перевоспитывает их - просто учит тому, как тут жить и как здесь всё устроено. У тебя дома, видимо, всё достаточно сильно отличается, раз тебя направили к нам, да?
Дым сигареты горчит на языке, чешется в горле, путается в кудрях, которые наверняка будут долго пахнуть потом, и Мэйси не уверена, что ей всё это нравится, но ей нравится стоять вместе с Улей, уже не так близко, как тогда, когда та взяла её за руку, но всё ещё очень рядом.
Она наконец решается ответить на один из тех вопросов, которые Уля задавала ей не о Берте, а о ней самой.
- Я не против, потому что, по сути, я одна из тех, кого Берта взяла к себе и обучила, просто осталась дольше, - она улыбается. - Берта моя мать, но не моя мама. Я не знаю своих настоящих родителей. Какая-то ведьма украла меня у них, и ОРВ так и не удалось потом их разыскать, так что... я осталась у Берты. Мне нравится помогать другим, потому что где бы я была, если бы когда-то они не помогли мне.
Затяжка - уже почти бездумно, - и ещё одна улыбка, в этот раз неловкая, смущённая:
- И это не тот рассказ, с которого я обычно начинаю знакомство.
"Обычно я готовлю на кухне омлет, приношу книги из библиотеки и _не отсвечиваю_," - чуть было не добавляет следом, но вовремя ловит себя за язык: вдруг Уля решит, что она совсем неопытная и с ней не нужно считаться - или, того хуже, что её скинули на неё как кого-то неважного?

Отредактировано Maisie Willford (2021-02-21 15:31:10)