ЭЛЕЙН ПОДМОР
Alaine Podmore

ИСТОРИЯ

be running up that road
be running up that hill
be running up that building
if i only could

Как-то Саша спросила, а как Элейн жила в лесу? Для этого не нашлось ни слов, ни картинок, и самопишущая дощечка оказалась полностью бесполезной. На следующий день Эл притащила домой связки осоки, мох и пару стрижей, наполнила ванну так, что лилось через край, и приглушила везде свет, оставив только торшеры в самых дальних углах; вероятно, только широкая улыбка на губах Элейн помогла избежать скандала из-за того, что они затопили соседей. Но это все равно было не то - через неделю ведьма потащила вампира в родной лес, чтобы показать овраг, в котором приятно лежать на ярко-зеленом полотне мха, корягу, заменявшую Элейн так сказать стол, на котором она растирала травы, дупло, где хранила свои “сокровища” - оброненные туристами монетки и кулоны. Через две недели у них дома появилась елка в горшке и фонтанчик с камнями - Саша извиняющееся говорила, что другого в городской квартире они позволить себе не могут. А еще походные рюкзаки и треккинговые ботинки - скорее в качестве намерения почаще бывать в лесу, чем необходимой экипировки, ведь ни лесной ведьме, ни бессмертному вампиру не нужны были спальники и ботинки, чтобы бродить по чаще.

Свой дом и свое детство Элейн помнит яркими пятнами зеленого и рыжего цвета; помнит, что мама всегда пахла ромашками, но не знает, куда та пропала. Просто в какой-то момент банши осталась одна, а протяжный жалобный зов был не отличим от других криков банши в лесу. Потом она сама себе нашла дочь - если так можно назвать заблудившегося в лесу пятилетнего ребенка. Эл смотрела в испуганные голубые глаза и понимала: кричать здесь точно нельзя, ведь что зайчонок, что эта девчонка, всяк живая тварь боялась ее способа говорить. Про себя Элейн называла девочку Вереском, та вслух называла банши Ведьмой-Лисой; только уже в городе девушка расшифровала, что значил этот набор звуков и улыбнулась. Светловолосый ребенок быстро сообразил, что с немой хозяйкой можно общаться неумелыми рисунками углем на бересте - и даже чему-то успела научить Элейн за пару месяцев, проведенных вместе, пока Вереск не нашли туристы. Эл знала, что маленькой девочке не место в чаще, но еще несколько дней распугивала всех птиц в округе своими криками. Ее бросили во второй раз.

Что подтолкнуло ее тогда выйти на запах костра - она не знает; возможно, Вереск что-то действительно в ней изменила, и Элейн не боялась людей, как остальные банши; возможно, она изначально была другой и тянулась к этим странным неловким тварям, которые могли колдовать только при помощи палочки. Кажется, он ждал ее. Может быть, у него было хорошее самообладание. Она не знает. Но Малкольм даже бровью не повел, когда она закричала, испугавшись зажигалки, прикуривая сигарету. Он даже не дернулся, когда она вырвала противно воняющую палочку у него изо рта. Спустя несколько дней, Подмор не показал своего удивления, когда, выбираясь из палатки, обнаружил Элейн у себя на пороге с разложенными кусочками бересты перед ней. Его стоянка закончилась через пару недель, а в Эл не угасало желание посмотреть на норы людей, которые были выше, чем самые высокие сосны в ее лесу.

so much hate for the ones we love?
tell me, we both matter, don't we?

Босоногая, в рваном платье и шляпе, которую забыл (или специально оставил?) Малькольм, она смотрится на улицах Лондона как родная. Только в отличии от всех пьяниц и наркоманов, у нее нет того морфинового безразличия, — все в городе слишком громкое и шумное. Людской поток огибает ее в обе стороны, когда она сама, того не поняв, оказывается почти в центре. Элейн идет, зажимая рот рукой, боясь закричать, боясь, что не все такие, как Малькольм: сколько раз она видела, как люди охотятся на животных, сколько раз она слышала крики о помощи своих сестер. Человек в лесу был страшнее волка и медведя; и хотя морок на людей действовал безоказно, банши все равно боялись. Или так: Элейн боялась, и при это слишком хотела оказаться среди людей. О, моя дорогая девочка.

Она испугалась такой банальной вещи, как уличный барабанщик. Оттого и выскочила  на проезжую часть, - а там ее настиг клаксон автомобиля, и она испугалась еще больше. Замереть, вдруг не заметит, — этот принцип хорошо действовал в лесу, но явно не на дороге в городе. Черная Ауди честно пыталась затормозить, Элейн даже помнит запах химический жженой резины, который, казался, въелся в ее кожу. Потом — туман, какой бывает только поздней осенью, когда вот-вот выпадет снег. А потом слишком яркий и слишком белый свет, желтая рубашка, которая колет тело, и обеспокоенное лицо Саши напротив. Только это неравнодушное лицо, вскинутые руки, которые предупреждают, что темнокожая девушка не хочет причинить ей вреда, останавливают Эл, чтобы не закричать во всю силу легких. Но потом она пытается поднять руку, чтобы пощупать, что там такое на ребрах, и только чувствует, как что-то мешает. Когда Элейн видит кожаные медицинские наручники, приковавшие ее к кровати, уже ничего не может заставить банши сдержать крик.

Саша навещает ее каждый день — Элейн ненавидит ночь, особенно первые недели, пока Саша не уговаривает колдомедиков перестать привязывать ее к кровати. Саша дарит ей первую дощечку и буквально гору мелков - а еще детскую азбуку и много книжек с картинками про лес. Саша аккуратно прикасается своими ледяными пальцами к ее запястьям со следами от оков и плетет ей тонкие косички, напевая колыбельные. Эл искала людей, а нашла кого-то получше. Банши не социальные существа, поэтому до них не добрались предубеждения по поводу вампиров; и Элейн по началу всего лишь хмурится, пытаясь понять, почему у Саши не бьется сердце. Нарисовать это тяжело, но девушка безостановочно боится подвоха, потому как-то раз резко хватает Сашу за запястье и стучит пальцем по внутренней стороне - там, где обычно особенно сильно бьется венка. Для Саши объяснить свое происхождение - не меньшее испытание, но они понимают друг друга, Эл достаточно знать, что Саша не хочет ей зла, а что там и как было - в конце концов, ее крик тоже не всем по душе.

Саша меняет и ее отношение к персоналу больницы им. святого Мунго: когда колдомедики перестают постоянно ее приковывать, а Саше удается объяснить Эл, что это было для ее же блага, потому что они боялись, что она поранит себя в незнакомой обстановке, то постепенно ведьма начинает замечать, что эти люди в желтых халатах отдают порой всех себя. Особенно хорошо она сходится с нянечками и в медсестрами, которые дежурят в ночную смену. Так Элейн узнает, что такое леденцы, а полнолицые тетушки получают рисунки ее любимых птиц. Эл жаль, что она не может показать им, как лесные птицы умеют петь - и впервые в жизни ощущает самый настоящий ком в горле, от обиды, что ее голос не создан ни для чего другого, кроме как пронзительно кричать.

После Мунго Элейн остается в городе только благодаря Саше - и вопреки всему остальному. Та, у которой сердце не бьется совсем, заставляет биться сердце лесной жительницы как будто внутри поселился мотылек. Она впервые ненавидит бабочек - потому что кажется, что они заполонили все ее нутро; Эл боится новых ощущений, чувств, которых она никогда не испытывала; но как только Саша успокаивающе кладет руки ей на плечи - все проходит, даже эха от собственного крика не остается. И идею пойти в работать в Мунго когда-нибудь - тоже подсказывает Саша, ведь эта вампирка не верит, что какую-либо дверь нельзя открыть. А для Элейн это становится первой осознанной мечтой.

Саша неугомонно таскает ей азбуки, прописи и словари. В ее квартире множатся стопки книг для дошкольного образования и растения в кадках — иначе Эл чахнет, словно дикий цветок. Они вместе сидят по ночам, не замечая, как течет время, пытаясь набить руку ведьмы — зато рисовать выходит сразу хорошо, будто у нее фотографическая память на все, что она видела. Элейн по памяти рисует созвездия, которые она рассматривала всю жизнь - а Саша подписывает их своей рукой и рассказывает подруге древнегреческие мифы. Эл нравятся сирены, потому что для тех голос - сила, ей тоже хочется быть прекрасной нифмой, а не уродливой вороной. Чтобы доказать, что все не так, вампирка поощряет то, как Эл поет, хотя по первости выходит действительно ужасно, соседи даже стучат по трубам, что называется.

Спустя год - Элейн (взявшая себе фамилию Подмор в честь того самого туриста, который не побоялся ее) идет на подгибающихся ногах в Мунго, подавать заявление на самую первую ступень обучения - и должность санитара, робко надеясь, что когда-нибудь сможет надеть и лимонную форму. Но пока страшно - и хочется, чтобы хотя бы пропустили сквозь тяжелые дубовые дверь. Дома вечером ждет Саша с шампанским - та уж точно не сомневалась, что все пройдет хорошо. а Эл впервые за год чувствует вместо спазма в горле крылья за спиной. Ощущение, что она кому-то нужна, что она может приносить пользу, становится самым лучшим в ее жизни.

До тех пор, пока Саша не говорит “Я люблю тебя”.

and if i only could,
make a deal with god

Спустя три года Саша шутит над тем, что быстрый почерк Эл совсем стал похож на медицинский. Подмор не сразу понимает шутку, но когда ей объясняют, скрывает улыбку: каждый, даже самый маленький шаг на пути к должности целителя - это победа для нее. Сложные диагнозы и истории болезни для нее больше не преграда - по подкованности в теории она даст фору любому молодому целителю. Все, что не требует палочки, тоже на уровне - накладывает швы Элейн лучше и ровнее любого, так, что даже маленькие белые шрамы-ниточки не остаются.

А вот там, где целители достают палочку для диагностики… Эл обидно до слез. Частично она может почувствовать просто руками воспаление в теле или черную магию, но этого не понимают колдомедики, это не прописано в трактатах, это неправильно для них - и с этим ее аттестовать не могут. Точно также, как и с ее подходам к зельям: бывшая лесная жительница мешает отвары как прирожденный зельевар, совершенно забывая о прописанных рецептах. В своих выходные она уезжает из города и возвращается с мешком трав и корений, тщательно отбирает и сушит, пишет свои длинные и порой путанные объяснения, что от чего; ей очень сложно объяснить то, что она просто чувствует, знает, что оно поможет. Благо, не все придерживаются только консервативных методов лечения, у нее есть и свои наставники, которые могут разглядеть таланты ученицы за внешностью страшной банши. Потому-то Подмор и метит на четвертый этаж - отравления растениями и зельями, чтобы работать с тем, что может понять лучше всего.

Все идет своим чередом; Сашенька носит ей на работу обеды в бенто - вегетарианские, как любит Эл. На губах Элейн все чаще замечают улыбку, рыжие волосы подверглись эксперименту - и теперь она блондинка, совершенно городская. На работе она собирает их в аккуратный пучок, всегда опрятна в отглаженной форме. Иногда она встречает пациентов, которые не рады немой медсестре и плывущей за ней самопишущей дощечке, но министерская политика открытости к существам приносит свои плоды. Эл говорят, что уже в августе она сможет пройти аттестацию - и никто не сомневается, что ведьма сдаст все экзамены, даже сама Подмор (в кои-то веки) - и наконец-то получит желанную лимонную мантию.

Все крушится 15 июля, всего за месяц до аттестации. После ухода Гермионы Грейнджер, ее героини, с поста Министра Магии, Элейн держится в больнице еще целых пару месяцев, каждый день принимая зелье немоты, чтобы не сорваться. Пусть текут слезы - но никто не услышит ее страшный голос. Элейн забывает, что когда-то пела; что ее специально просили исполнить что-то на квартирниках, куда ее притаскивала (естественно) Саша. У нее хватает сил только чтобы стискивать зубы и стараться не обращать внимание на новых пациентов, которые высказывают в лицо все, что думают о разумных существах. Внезапно оказывается, что и среди врачей есть противники идеи равенства всех существ - и на столе у главы больницы копится стопка служебных записок и жалоб на Элейн, хотя старается та еще больше, чем прежде.

Когда Элейн вызывают на ковер и увольняют, она не приходит домой и не ищет поддержки от самого близкого человека; она обижена на себя, на других - на весь мир. Сначала страдания банши слышат лондонские тупики, у машин даже срабатывают сигнализации, а потом Эл по привычке оборачивается птицей и летит, пока остаются птицы. Она никогда больше не вернется в город - так думает Подмор, но через несколько дней в чащобе становится понятно, что и здесь ей уже все не так. Ей непривычно ходить босиком по мягкому мху - где горячий и колкий асфальт; она не может заснуть ночью, потому что за окном не шумит извечный поток машин; она смотрит на звезды и вспоминает рассказы Саши о древнегреческих богах. Ей хочется быть Медузой Горгоной и и обратить всех невеж в камень; всех, кто не видел, сколько книг она проштудировала, как мел впитался в ее кожу, как она хотела, искренне хотела помогать людям - тем самым, кто считает ее низшим существом.

Эл возвращается в город — но не к Саше и не в Мунго. Лютный, который раньше она обходила стороной, теперь считает самым подходящим местом для себя. С горем пополам склеивает треснувшую дощечку и стучится во все магазины, пытаясь найти любую работу. В итоге ее почему-то к себе берет Рук в похоронное бюро: немую помощницу к умолкнувшим навечно клиентам. Может, помогает медицинское образование и навыки бальзамирования, но Элейн не спрашивает, просто навечно благодарна Грачу, готова для него на все, что угодно, и считает себя в долгу перед ним.

Она больше не хочет помогать людям; но и жить без них Элейн тоже не может. Скрипит зубами, ввязывается в драки, пьет все, что горит, берется за любую грязную работу - и нелегальную тоже, ведь у нее есть одно преимущество: она никому не может рассказать, что сделала. Во-первых, кто поверит банши, когда существ больше не принимают ни в Мунго, ни у хит-визардов; во-вторых, да она просто не может. Ха-ха, понимаете? Не может!

С Сашей они сталкиваются уже в в конце зимы 2028, и “я люблю тебя” звучит как давно забытое эхо. Эл пытается убить в себе бабочек, но все никак не может схватить тех за крылья и пришпилить; и в итоге снова оказывается у нее в квартире, в постели, в объятиях. Только теперь без мечты и со своими секретами про Лютный, которые она никому не может рассказать.

СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
- Ведьминский морок
- Левитация- Умеет обращаться в тех животных, что хорошо знает из леса, но предпочитает мелких птиц
- Может ускорять рост растений (незначительно, типа распустить почки или бутоны) или придавать им силы за счет того, что берет силу из земли - действует как катализатор и проводник
- Огромные знания в теории колдомедицины
- Руками чувствует воспаления и последствия черной магии в теле (не скажет точно, что, скорее чувствует как жар, исходящий от поврежденной части тела)
- На углубленном уровне разбирается в зельях и ингредиентах для них; часто мешает составы “по наитию”
- Умеет петь, но стесняется

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Против всех, кто ущемляет разумных существ

Отредактировано Alaine Podmore (2020-10-23 02:18:24)