Кассиопея Фонтейн
Cassiopeia Fontaine
| ВОЗРАСТ: 20 лет, 01.05.2008 |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: терновник с сердцевиной из волоса вейлы, жесткая
Средство передвижения: летучий порох
ИСТОРИЯ
Кэсси рано поняла, что она никому не нужна.
Конечно, она пригодилась матери в качестве симпатичного проекта, куда можно было излить все свои нереализованные стремления. А пока она была маленькой, бессмысленной и не имеющей собственного мнения, отец тоже находил ее забавной крошкой. Что касается брата – он хотя бы был честен. Агильберту было глубоко плевать на сестру, и он преподал ей важный урок: ты не можешь заслужить ничью любовь, чтобы ты не делала и какой бы идеальной не была, а значит, лучше потратить силы на что-нибудь более полезное. Например на то, чтобы добиться уважения.
Кэсси лет с пяти признает только рыночные отношения. «Я буду мило улыбаться твоим подругам и прилично себя вести, а ты купишь мне платье и все книги, которые я захочу». «Я помогу тебе заполнить документы и не буду путаться под ногами, а ты за это позволишь мне околачиваться рядом, когда к тебе приходят гости и вы разговариваете о важных и опасных вещах». «Я уберусь из дома, когда тебе нужно притащить сюда очередного мальчишку, а ты за это познакомь меня с кем-то из тех твоих друзей, что не мечтают тебе отсосать». «Я ничего никому не скажу, а ты взамен сделаешь для меня кое-что».
«Что смотришь?»
«Отойди с дороги».
«Я могу тебе чем-то помочь?»
«Я могу организовать это, профессор».
«Я рада, что могу быть полезной».
«Еще раз пикнешь в мою сторону – и я превращу твою жизнь в ад».
Кэсси всё думала, что ей и не нужно, чтобы ее любили. Она не верила, что люди – в основном однокурсники и дети родительских знакомых, никого другого она и не знала – общаются с ней просто потому что она хороший человек. Она не была хорошей, и ей было по большей части наплевать, как на самом деле к ней относятся, лишь бы все было так, как ей нужно, лишь бы сохранялась видимость спокойствия, недосягаемости и силы. В своем фальшивом мирке она чувствовала себя, как рыба в воде, вот только рыбой она не была и чем дальше, тем сильнее чувствовала, что задыхается.
Научиться сочетать учебу, потакание родителям и хоть какую-то личную жизнь было сложно, но Кэсси постаралась научиться лгать и изворачиваться достаточно, чтобы выторговать себе чуть-чуть не слишком здоровой свободы: это время она проводила в совершенно другом мире, где не было старомодных правил, абсурдных требований и душных рассуждений, зато был алкоголь, дырки на колготках и веселые беспардонные люди, которых она едва знала и которые не знали ее.
Кассиопея как будто и жить по-настоящему начала только после выпуска – чем старше она становилась, тем меньше ее связывало с семьёй, тем больше места освобождалось для личных мотивов, для настоящих, взрослых поступков и ошибок. Вздумай кто-то проследить за юной Фонтейн, вылетевшей из гнезда, картина бы нарисовалась нервирующая – отношения с вампиром, чрезмерно сложные и плохо работающие схемы манипуляций, визиты в места, способные в прах растереть ее репутацию, и страх – бесконечный страх насчёт того, как сложно устроен мир вокруг и как мало она способна на него влиять. Кэсси страшно быть пешкой в руках взрослых и влиятельных людей с их важными решениями. Ей всё больше становится все равно на то, что о ней подумают родители: чем дальше, тем больше она понимает, что мир не ограничивается их мнением и условностями, а ей очень хочется уметь вертеться и в таком мире тоже. Жаль только, что способов сделать это у нее не так уж много.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
Владеет несколькими языками (гоббледук, язык водяного народа, немного тролльего) и всякими довольно бесполезными издержками воспитания богатых чистокровных вроде игры на всем подряд, знания вилок которые разложены вокруг за ужином и неуклюжих балетных па. В Хогвартсе занималась в дуэльном клубе и далеко за пределами своего курса получила славу безжалостной и изощренной противницы, не стесняющейся никаких методов – пару раз это едва не доставило ей проблемы, но если Кэсси что-то и умеет в совершенстве, так это вовремя остановиться.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Состоит в ЖОП и поддерживает БАМС. Кэсси молчала достаточно долго, чтобы, едва получив возможность высказаться, вцепиться в нее цепко и говорить, говорить, говорить так, как будто на свете нет ничего важнее. Трибуны она избирает, впрочем, всё ещё с осторожностью, и старается метать бисер не столько перед влиятельными родительскими друзьями, сколько перед теми, кто, как она думает, только набирает силу и способен оказать ей хоть какую-то поддержку сейчас и в будущем.
СВЯЗЬ С ВАМИ: Виланд | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: посильное |
– Нельзя просто взять и одобрить мне перспективу на сворачивание чьей-угодно шеи, Робби, – Дани хочет сказать это укоризненно, но против воли улыбается. Вздыхает сбито и ломко, глубоко до лёгкого головокружения – это такая ленивая гимнастика, чтобы успокоиться. Она сдается после первого же вздоха и, не желая напоминать себе одну из тех пострадавших от домашнего насилия, разбитых женщин из новостей (хотя, если вдуматься, ничего дурного в том не было, каждый может ошибаться. У Дани просто были проблемы с тем, чтобы показывать слабость в мире, где все диктует тебе быть сильной), выпрямляется на стуле и пытается принять себе деловитый, чуть насмешливый, независимый вид.
– Ну... Да. Я знала, какой он. Но я не думала, что будет... Вот так. Не со мной, Робби, понимаешь? Я думала, что мы друг для друга... Не знаю. Особенные люди.
Она бормочет, растерянно наблюдая, как Робби накрывает ее заледеневших руки своими, разгоняя в крови тепло сродни тому, которое получаешь, когда выходишь постоять под первым весенним солнцем или закусываешь шоколадом после того, как увидела что-то жуткое в кабинете ЗОТИ.
Хочется сосредоточенно замереть вот так, совсем не шевелясь, остаться в этой точке настолько, сколько нужно будет, чтобы это пережить. Дани смотрит в его лицо снизу вверх.
– Правда? А я думаю, смог бы. Мы похожи сильнее, чем ты думаешь. Ты бы его и драку устроил, – она шутливо сжимает кулак и легонько «бьет» Робби в живот. И потом подтягивает его в себе поближе и утыкается туда же макушкой, устало вздыхая.
– Ты прав. Это все меня... Не знаю. Душило? И придушило бы. Просто чувство такое, что раз я сейчас все разрушила, то оно так и будет разрушено всегда. У меня как будто совсем нихрена не выходит, понимаешь?
Она косится на валяющееся на крою стола кольцо и мимолётно думает, потребует ли ее несостоявшийся муж его обратно. Потому что если нет, то можно распилить его и переплавить... Да хоть в кулончики. Памятные. Об этом славном дне. Хотя вряд ли Робби нужен кулончик из ее несостоявшегося обручального кольца, да? Глупо как-то.
– Мне кажется, брак переоценен. Ну, для чего он вообще нужен? Чтобы тебя пустили в реанимацию или позволили похоронить вас в одном гробу? Ерунда какая-то.
Она обнимает Робби крепче, игнорируя лёгкое напряжение в его голосе. Или как раз из-за него. Или просто потому что. Какой-то частью себя ей страшно, что он ее оттолкнет. Какая-то часть уверена, что он не оттолкнет ее никогда.
Отредактировано Cassiopeia Fontaine (2023-07-11 20:48:39)
