Юрген Феркл
Juergen Thurkell
| ВОЗРАСТ: 29 лет, 18.11.1998 |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: Ель и перо феникса, гибкая
Средство передвижения: Летучий порох и аппарация
Артефакты:
- Колдокамера
- Самое дотошное самопишущее перо в мире, которое стенографирует любой чих так, словно они в суде, и очень прытко выворачивается из пальцев и от заклинаний разгневанных респондентов
- Магический проектор на манер тех, что используют на турнирах по квиддичу (правда это скорее собственность редакции, но вытребовал эту дорогущую штуковину именно Феркл)
– Мантия-невидимка
ИСТОРИЯ
Начать нужно с того, что Юрген ненавидит ебучих производителей шоколадных лягушек: с одной из карточек-вкладышей смотрит лицо его далёкого предка Фаддеуса Феркла, известного единственно тем, что он превратил в ежей семерых своих сыновей, каждый из которых родился сквибом. Вследствие того, что об этой истории с юных лет в курсе каждый волшебник, который ест шоколад, становится понятно, что психике Юргена, который вообще имел отношение только к побочной ветви семьи, был нанесен непоправимый вред ещё в самом нежном возрасте. Магическая Британия жестока к детям с дебильными фамилиями.
Очень часто, при попытках познакомиться с новыми людьми, от некоторых особо одаренных он слышал беспардонное «Так ты не сквиб?», а сразу следом – «Ну а в ежа-то превращаешься?» Таких шутников Юрген мысленно сразу записывал в кровные враги, и нет. В ежа он не превращался. Зато видел даже какое-то оскорбление в этих регулярных сомнениях в его магических силах, а потому первое время задрачивал учебу, как проклятый. Потом, правда, подуспокоился и обленился, но курсе на пятом нашел особый интерес в попытках в анимагию и открыл свою истинную сущность. Крысиную. Тогда-то, наверное, все и завертелось по-настоящему: Феркл всегда был скользким типом, способным в любую задницу влезть без мыла (не буквально), а со временем превратил это в настоящий бренд. Но быть по-настоящему клевым школьником у него все равно не вышло – с недавнего времени магическая Британия весьма жестока и к анимагам-крысам.
В общем, он всегда был стабильным середнячком с нестабильным графиком достижений и провалов, случавшихся по большей части от того, что Юрген никогда не обладал ценным даром под названием «вовремя заткнуться», но при этом не отличался особой принципиальностью, отвагой или другими уважаемыми качествами, которые сделали бы из него главного героя этой жизни. Тем не менее, как и большинству рейвенкловцев (и зумеров) ему постоянно требовалась новая информация для обработки, и как только интересные факты из книг и учебы оказывались исчерпаны, он, не брезгуя, начинал активно интересоваться чужой жизнью и всевозможными сплетнями, периодически путая берега и теряя тормоза. Бывал бит, короче. И не раз.
Что касается семьи – тут все было настолько благополучно, насколько возможно. Пускай рано погибшего отца он толком не помнил, но после его смерти им остался дом и кое-какое наследство. Мать Юргена занимала приличную должность в министерстве, а бабка и вовсе была аврором с сорокалетним стажем, которая привыкла кошмарить новобранцев, а заодно и собственного бестолкового внучка, как только тот попадался ей под руку – конечно же, из самых лучших побуждений. Какое-то время после выпуска не определившийся с будущим Юрген жил на их деньги и мог бы существовать так довольно долгое время, но, к сожалению, его не так воспитывали, поэтому пришлось съезжать с семейных харчей в бесприютную взрослую жизнь. Потянулась череда работ разной степени всратости – от месячной подработки все в том же министерстве (которое очень быстро его задушнило), до торговца в магических лавочках. Но, в конце концов, внезапно даже для самого себя Юрген на несколько долгих и довольно насыщенных лет осел в редакции «Придиры», где, за неимением квалифицированных кадров и за наличием большой текучки работников, пригодились и его подвешенный язык, и натренированная бабкиной казармой психика, и быстро выработанный защитный механизм стойкости ко всем абсурдно-идиотским инициативам начальства. Это определенно не было работой его мечты, а сам Юрген – ленивый, пиздливый и фамильярный тип – уж точно не был работником года, и регулярно высматривал более перспективные и менее экстравагантные варианты, куда тайком бегал на собеседования, но ничего стоящего так и не подвернулось. Между тем Ферклу отчаянно хотелось бы достигнуть хоть чего-нибудь годам к тридцати, как некоторые его сверстники, которые то и дело ловили опасных преступников, поднимали канцелярские стартапы, а то и вовсе помирали и становились призраками – короче, были абсолютно состоявшимися в этой жизни. До тридцати ему осталось полгода, а между тем к журналистам магическая Британия тоже очень и очень жестока.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
Умеет писать, читать, быстро бегать, высоко прыгать, договариваться с людьми и получать то, что ему нужно даже тогда, когда договориться не удалось. Анимаг, превращается в крысу. В мире магии Юрген скорее гуманитарий, а потому написание эссе на двадцать листов пергамента и попытки напрорицать что-то про то, что они все обязательно, непременно умрут, удавались ему гораздо лучше трансфигурации и зелий. Тем не менее на силе собственного упрямства и под строгим надзором бабки учился он хорошо, да и память его не подводит, а потому большинством заклинаний из школьной программы Феркл свободно пользуется в бытовой жизни. В последние годы благодаря работе он ещё и изрядно отточил те магические скиллы, которые отвечают за скрытность, подслушивание и подглядывание.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ
Как истинному (с его собственных слов) журналисту, Юргену важно абсолютно все, происходящее в мире. С недавних пор особенно – в схлопнувшемся министерстве магии вместе с другими работниками пропала его мать. Это подкосило его сильнее, чем кто либо вообще может предположить за его клоунским поведением, но любые попытки выяснить что-то о произошедшем в тот день закончились для Феркла абсолютно ничем, кроме парочки пинков по почкам. Мать хоронить он отказывается, убежденный, что она всё ещё жива, но эта тайна гложет его, и к настоящему моменту он готов много на что, чтобы выяснить, что происходит.
СВЯЗЬ С ВАМИ: Виланд | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: активное |
– Кончай пялиться, Рид, дырку прожжешь, – шутливо заметила Тина значительно громче, чем это предполагала интимная дружеская подъебка. Гэвин со скоростью света отвёл глаза от черноволосой приглаженной башки, которая начала поворачиваться в их сторону, и недовольно воззрился на офицера Чен. Та расположилась около его стола как единственный человек в штабе, который ещё мог хоть как-то его выносить, и поэтому, видимо, решила, что ей-то как раз можно прожигать в Гэвине дыру, с дотошностью скучающей бабки из какой-нибудь зажопной части Детройта, которая намертво прилипла к глазку и шпионит за соседями, изучая малейшую его реакцию на очевидный раздражитель.
– А тебе не пора заканчивать жрать и валить уже работать? Так и чувствую, как твоя раскрываемость падает с каждым съеденным пончиком, прям как хуй твоего бывшего каждый раз, когда вы пытались перепихнуться.
– Нравится он тебе, что ли? – Тина и бровью не повела, убирая коробку с пончиками подальше от загребущих рук Рида, который развонялся на всю округу, а сам успел пару раз приложиться к ней, хотя даже не скидывался. Теперь, впрочем, аппетит у него резко пропал – детектив аж весь вскинулся, нервно вцепившись в подлокотники кресла.
– Ты про эту ебаную куклу? Да я не пойму просто, нахер нам тут сдалась эта пластмассовая отрыжка чревовещателя – ты посмотри на него, торчит тут, словно у него рука в жопе, уже полчаса. Если Фаулеру так нравится с ним пиздеть – зазвал бы к себе в кабинет, так нет, нужно мозолить своим ебучим тимбилдингом глаза всему офису. А меня эта башня, может, от дел отвлекает! Нет, ты мне скажи, на кой черт он нам нужен? Мы и так охуительно справляемся!
– То-то Фаулер сегодня половину утренней летучки только и делал, что орал насчёт твоей вчерашней выходки. Я если честно не поняла, зачем нужны были все остальные – все внимание все равно было посвящено только твоим проебам.
Гэвин самодовольно и на редкость погано ухмыльнулся:
– Но дело-то я раскрыл, верно?
– Да что-то мне подсказывает, что хуй с ним будет, с делом, когда к нам с проверкой нагрянут министерские и прижмут твою скользкую жопу, Рид.
– Пусть лучше спасибо скажут, – Гэвин небрежно отмахнулся и под шумок спер очередной пончик, торопливо набивая рот. – Я, мофно скахать, один зфесь сфою на страже закона и форядка!
Отредактировано Juergen Thurkell (2022-06-28 14:29:10)
