Каждый день Скорпиус повторяет своему отражению в зеркале зачем всё это делает. Будь он уставшим до подкашивающихся ног или выспавшимся как медведь после зимы; когда не хочется видеть своё собственное лицо, превратившееся в маску, и когда он лишний раз не против потренироваться в ораторском искусстве, внимательно подмечая каждый жест, работая над своей мимикой и произношением. Иногда ему кажется, что настоящий Скорпиус Малфой сидит там, в зеркале, спокойный, умиротворённый, не обязанный предпочитать долг собственному счастью, прячется где-то в неведомой стране, выходя на свет, чтобы послушать очередную отповедь своего твёрдо идущего к цели двойника.

Малфой теперь вовсе не нуждается в том, чтобы каждый раз напоминать себе очевидные истины, подсказывать себе направление, но делает это, изредка пропуская ритуал, скорее по традиции, как подверженный синдрому Туретта, чтобы удостовериться, что каждая его часть на положенном месте, что всё идёт так, как надо, малозначительно отклоняясь от избранного курса. Ничего, курс можно скорректировать, если знать куда направляешься.

Несколько лет назад он рассказал ей куда направляется. Скорпиус и сам не сразу это понял, а когда осознал, то спешно сделал выводы, что ему не справиться самому. Ему нужен соратник, ведь генералы не выигрывают войн в одиночку, и даже у самого независимого и самостоятельного полководца всегда есть правая рука или круг приближённых. Посвящать в свои планы слишком много народу было бы рискованно, да и скорее могло вызвать сумятицу, преждевременный выброс силы, которую, напротив - нужно накопить. Требовалось действовать тоньше, и разделить с кем-то груз ответственности, забот и тот мир, который окружал Скорпиуса. Тот мир, который он менял. К Розе Уизли Малфой пришёл не сразу, хотя она почти с самого начала была в списке его вероятных союзников. В конце концов, у детей героев войны куда больший запас доверия, чем у детей бывших Пожирателей Смерти. Его всегда воспринимали с неким ненужным оттенком, с неким душком, которого он не заслуживал. Или заслуживал по праву своего происхождения? Что ж... Это он мог отставить в сторону, нивелировать чьим-то чужим запасом доверия, свести показатели в ноль, а затем начать с чистого листа. Роза Уизли подходила, как нельзя, лучше. Осталось понять только, готова ли она принять условия этой борьбы. Скорпиус пристально наблюдал за ней почти полгода. Невзначай оказывался рядом, изучал сплетни, даже пытался овладеть легилименцией, использование которой, впрочем, означало бы его провал, ведь вторжение в разум всегда чувствуется, а ему было необходимо действовать как можно незаметнее. И когда он, наконец, решился сделать Розе откровенное предложение, она послала его. Не открытым текстом, конечно, однако весь её вид говорил, что с ней не стоит заводить разговоры на подобные темы. Но Скорпиус, конечно, не отступился.

Ни тогда, ни после, ни сейчас.

После он, конечно, выложил карты на стол. Объяснил почему именно она. Объяснил, как важен груз той ответственности, которую она теперь несёт. И ещё раз убедился, что сделал верный выбор.

Его триумфальное восхождение по карьерной лестнице в Министерстве, в отделе дипломатических связей - также было лишь хорошо продуманным шагом в стратегии, которая грозилась растянуться на значительное время. Впрочем... нельзя сказать, что они особо торопятся. Конечно, всегда главное, чтобы ситуация не ухудшилась за то время, пока ты собираешься её исправить. Каждую мелочь приходилось сверять с планом, подгонять, если она не соответствовала, не совершать того, что хочется, если это не входило в рамки допустимого. Делало ли это Малфоя более несчастным? Нет. Он не думал о подобных вещах. Как не думал и о счастье Розы. Они уложили свои жизни к алтарю их борьбы - может не самой важной на этом свете, но необходимой и по-настоящему верной.
Их счастье в план не входило.

И это то, о чём никто, кроме них двоих, никогда не узнает. Не должен узнать.

Скорпиус, на самом деле, в свободное время пытался, как мог, сделать жизнь Розы чуть лучше. Разнообразнее, ведь это то немногое, что он мог предложить ей в качестве партнёра по делу и по жизни. К тому же, это благоприятно сказывалось на общественном мнении о них. Заграничные поездки, походы в театр и на благотворительные балы, визиты в приюты и необычные магические практики. На самом деле, в свои многочисленные визиты в чужие дома, чужие страны, чужие жизни... они собирали информацию, которая могла пригодиться, заводили полезные знакомства, оценивали обстановку в обществе, а зарубежные выезды помогали перенять опыт и понять что творится за пределами их маленького несовершенного мирка, который они обязательно исправят.

Они не так долго прожили вместе, но за это время Малфой научился предугадывать желания Розы, незаметно баловать её какими-то приятностями, будто минимизируя ущерб от той двойной жизни, на которую он её обрёк. Ему было не сложно принести ей чаю, отправиться на внеплановую прогулку, порадовать какой-нибудь приятной мелочью, принести интересную книжку... и оставить её в покое. Дать ей столь необходимое пространство в том мире, где она жила с человеком, руководствуясь расчётом. Скорпиус сам нередко желал этого пространства, этого личного времени, которое он с лихвой тратил на изучение новых заклинаний и языков, на овладение новыми знаниями и применение уже полученных ко всем областям магии, которые могли бы пригодиться ему в будущем. Он истово верил в то, что знание - это сила. Настоящая сила, ведь дело не в крови, не в происхождении и уж тем более не богатстве. Волдеморт ошибался. Его последователи просто слепцы. Власть даёт то, к чему нужно прийти самостоятельно. Малая доля таланта и огромная доля труда, упорства - вот из чего состоит магия. И это доступно каждому, кто потрудится приложить соответствующие усилия. Сквибы, увы, являются в данной формуле исключением, но однажды и эта загадка окажется разгаданной. Человек научился использовать, подчинять природу во многих областях. Тут тоже роль играет лишь время, за которое они постигнут столь тонкие и сложные тайны.

***

- Ай, жжётся... Малфой, ты уверен, в том, что достаточно хорошо знаешь это заклинание? - Роза нечасто подвергала авторитет Скорпиуса сомнению, но не мог же он быть умельцем во всех областях. Однако, Малфой уверенно и быстро водил волшебной палочкой над изувеченной рукой Розы, тихо проговаривая слова на языке, отдалённо напоминающем хинди. В паре футов от них мелькнула вспышка заклятия, посланного противником. Альбус, который укрывался близ Розы и Скорпиуса, ответил целым шквалом заклятий, прежде, чем снова затаиться. Его дама сердца пряталась рядом с ними и сосредоточенно наколдовывала какое-то сложное заклинание. Руки у неё дрожали, и голос едва не срывался, хотя слова она произносила уверенно и чётко. Да уж, Поттер умеет выбирать девчонок.
- У тебя есть лучшие предложения? Этого хватит, чтобы добраться до больницы, не истечь кровью и остаться с рукой... - в глазах Малфоя мрачная решимость, недовольство. Они, конечно, знали, что наведываются не в самый лучший район Лондона, но никак не ожидали, что на них нападут, да ещё и в таком количестве. Эти ублюдки вообще знают на кого покусились? Хорошо, допустим, стычки с аврорами являются для этих безумцев делом обычным, и вряд ли они знают кто такой Малфой (не сказать, чтобы такой уж высокопоставленный чиновник), но какого чёрта обычным отщепенцам из злачных мест типа Лютного переулка и иже с ними так яростно атаковать двух чинных пар, мирно прогуливающихся тёплым июньским вечером, пусть даже и не там, где обычно назначают романтические свидания? Нет-нет, всё слишком хорошо организовано... Сначала Малфой подумал, что его милая Роза, поди, не прочь скрутить каждого из этих недомерков, решивших пощекотать нервишки на ночь глядя, и он хотел бы в этом ей помочь, но после того, как в них попала парочка весьма разрушительных и прицельных заклинаний...
- Роза, Ал, это покушение...
Они были вынуждены отступить, однако аппарировать не получилось, а противник воспользовался временным преимуществом, чтобы атаковать вновь - мощно, одержимо. Роза со Скорпиусом быстро разобрались с внеплановым поражением, попробовали вызвать подмогу, и, спустя считанные минуты, вновь наслаждались пылом боя, если можно было так назвать эту бойню в ловушке, куда их загнали... Малфой думал лишь о том, как им выбраться отсюда и что ещё не время для открытых противостояний. На самом деле, он очень надеялся, что если план удастся успешно реализовать до самых мелких деталей, то обойдётся вообще без кровопролития. Или самыми минимальными жертвами.

В итоге им пришли на помощь, и всех принудительно отправили в больницу Св. Мунго для "осмотра на всякий случай", где с огромным облегчением Малфой узнал, что это действительно было покушение, но целью была не Роза, это был не Ал, и вовсе не его чиновничья персона, а спутница Альбуса, которой оказалась дочка американского министра. Юная волшебница, совсем недавно оказавшаяся в Англии, сбежавшая в дали Туманного Альбиона от деспота-отца - абсолютно далёкого от мира магии министра армии США.
После этого случая Скорпиус стал уделять ещё более пристальное внимание связям в верхах не только магического, но и маггловского мира, а также несколько расширил круг сторонников.

***

Аврорская стезя нелегка, и в случае Розы она нелегка вдвойне. Не для самой рыжей, нет-нет, у неё-то энергии, силы и ловкости хватит хоть на десять человек, её очень ценят в аврорском корпусе. Нелёгким испытанием это стало для Скорпиуса.
Он никогда не окружал себя кучей друзей, крайне мало общался со своими родителями, и с родными Розы общался скорее потому, что так было надо. Ему нравились её родственники, и житейские проблемы с ними решать было как-то проще, однако они не были теми людьми, которые понимают их. То, что они делают.
В коллегах Малфой также не нашёл отклика, да и не особенно рассчитывал обнаружить его среди них. Тем людям очень неплохо живётся при том укладе, который существует сейчас. Скорее... скорее однажды они помешают ему.
Но Роза... была именно тем человеком, которого Скорпиус бесконечно ценил за понимание. За готовность услышать и действовать. Идти до конца. Скрываться на людях, и при этом не притворяться в личном общении. Малфой был не готов потерять свою самую верную соратницу, поэтому довольно сильно нервничал, когда она получала ранения на боевых вылазках. Конечно, ей было вовсе не обязательно знать об этом. Это были те единственные моменты, когда он был надевал маску и для неё. Конечно, всё в порядке. Он совершенно спокоен и умеренно рад тому, что она жива и почти невредима. Иногда он цинично замечал, мол, спасибо, что не в чёрном маленьком мешке.
А потом прокололся.
Царапины, ссадины и синяки стали верной картой жизни Розы Малфой. Иногда Скорпиус недовольно хмыкал, замечая новую, когда изучал Розу в их спальне при приглушенном свете ламп. Однако, рыжая была слишком крепким орешком, отличным аврором и умелым бойцом, поэтому до больничной койки дело не доходило. Почти. Однажды пришлось пару дней полежать из-за сломанной ноги, Скорпиус сам неудачно падал на тренировках и матчах по квиддичу, и знал, что очень неприятно сращивать кости, однако благо, что достижения колдомедицины сокращают этот процесс до пары-тройки дней, в худшем случае недели, в отличие от маггловского метода, занимающего недели, а то и месяцы. Он был уверен, что всё будет в порядке. Но когда во время очередного задания в Розу попали каким-то проклятьем (и потребовалось время, чтобы установить природу этого проклятья), и она несколько дней не приходила в себя, Малфой ушёл с головой в работу, истязая себя до беспамятства, до момента, когда он рухнет от усталости на кипу книг и свитков, забывая о её сомкнутых темномагическим сном глазах и о рыжих волосах, разметавшихся по больничной подушке. А после пробуждения Розы Скорпиус ни на шаг не отходил от неё, исполняя все прихоти и желания, смиренно ворча и ругаясь, чтобы больше такого не повторилось.
Но в глубине души он ничуть не жалел, что в своих рутинных буднях ему пришлось остановиться, по-новому увидеть то, что происходит, а затем снять перед ней последнюю маску и найти в себе немного нежности для неё.

***

- Научи меня. Ты знаешь, что это может пригодиться, это может спасти чью-то жизнь... Мне нужно это, Роза, - Скорпиус отставил чашку с остывшим чаем, он пристально смотрел на Роуз в полумраке кухни. Он был полон решимости, и если она ему откажет... он поймет. Поймет, и найдет другой способ. Но он знает, что она не откажет.
- Меня могут исключить, если узнают, что я передаю тебе всё то, что узнаю на аврорской практике, - Роза выглядит несколько задумчивой, но она будто бы знала, что он попросит её об этом. И будто бы уже всё для себя решила. Для них.
- Это значит "нет"?
- Это значит, что нам нужно придумать способ, чтобы оставить мою репутацию в неприкосновенности, если вдруг меня напоят Веритасерумом.

Способ они придумывают. Достаточно безумный, опасный, и однозначно карающийся законом, однако тогда им кажется, что единственно верный. И позже отплативший Розе некоторой пользой.

- Я надеюсь, что никто и никогда не увидит этих воспоминаний, и что ты не держишь на меня зла или обиды за это.
Скорпиус стоит на матах в их персональном тренировочном зале, в майке и спортивных штанах, Роза напротив него в похожем обмундировании. Он поднимает палочку. Она поднимает свою. До того они уже не раз обсудили их обоюдную готовность. И то, что больше они обсуждать это не могут. Вопросы, произнесённые вслух, фильмом запечатываются на плёнке воспоминания. Малфой видит своё собственное отражение в её серо-зелёных глазах, и думает, что она точно также отражается в его. Что за решимостью и даже каким-то нездоровым азартным возбуждением прячется страх, неуместный, пытающийся оттащить от пропасти, в которую они оба вот-вот шагнут. Скорпиус успокаивает дыхание, очищает голову от посторонних мыслей, действует не спеша, но чётко, точно поставленными движениями, заполняя напряженный воздух между ними тщательно проговорённым словом:

- Империо!

Пожалуй, если бы он любил её, любил так, как люди обычно любят тех, с кем жаждут провести всю жизнь, вырастить кучу детей, построить дом, посадить сад и прочее, и прочее... он не смог бы произнести этого. Он не смог бы смотреть на её чуть затуманившийся взгляд, не смог бы вынести этого волнообразного ощущения тепла, средоточия его воли, которое будто плавно устремляется в палочку, скапливается в единой точке, чтобы быть подхваченным заклинанием, передаться реципиенту. Но он уважает Розу. Ценит её. Иногда даже восхищается ею, её выносливостью, её силой, её безграничной решительностью, с которой она, не расставаясь, шагает по этому пути рядом с ним. Он дорожит ею.
Но они оба знают, кто они друг для друга.

***

Скорпиус хочет изменить мир, но есть те вещи, которые он хотел бы оставить неизменными. Он понимает, что, вероятно, многого из этого он в обозримом будущем лишится, но пока позволяет себе насладиться днём сегодняшним. Насладиться привычным, любимым. Запахом утренних газет, которые, как и много лет назад, ежедневно доставляют почтовые совы, тихими домашними вечерами у камина, когда отключая реальность, можно погрузиться в мир потрёпанных страниц, придуманный кем-то другим - зачастую куда лучше, чем их собственный, плоский; присутствием Розы рядом, находящейся совсем близко, но при этом совершенно спокойно занимающейся своими делами; собственными возможностями, когда ему удаётся успешно применить свежеизученные чары, поскольку каждый раз это придаёт чуть больше уверенности, чуть больше упорядоченности хаосу вокруг; полётами до изнеможения - проводя дружеские матчи министерских работников или участвуя в любительской лиге бывших однокурсников; прогулками в незнакомых местах и возвращениями в родной Лондон - шумный, занятый сам собой, но в то же время беспечный, не подозревающий, что творится совсем рядом. Есть и то, что он с удовольствием оставил бы в прошлом. Например, ложь ради всеобщего блага, постоянный контроль за собой, несчастья, которые приходится приносить тем, кто их не заслуживает... Конечно, и устои старого мира, но это в глобальном смысле, а дьявол кроется в деталях.
Открывая глаза в это утро, Малфой думает, что оставил бы в прошлом дурацкие министерские приёмы и балы, на которых можно удавиться от скуки. По его мнению, и те, и другие примерно одинаково портят карму. Скорпиус тихо-тихо (он вообще часто действует крайне бесшумно, это вошло в необходимую привычку) потягивается на кровати и обнаруживает Розу, стоящую у окна. Он подставляет согнутую в локте руку под щёку и смотрит на неё, размышляя, сколько им ещё придётся вести подобный образ жизни, прежде, чем они достигнут желаемого. Не задумывалась ли Роза о том, чтобы всё бросить? Ныне ясный лондонский рассвет целует рыжие локоны, окутывая Розу почти огненным ореолом яркого света. Да... рассвет - единственный, от кого она могла бы ожидать какой-либо романтики. Скорпиус же, словно кот, которому нужно размяться, скатывается с кровати и без лишних движений и шума оказывается за спиной у Розы.
- Нам точно обязательно идти на этот приём?
Он заранее знает ответ, поэтому не дожидается его.
- Ты уже выбрала платье?
О своём наряде ему беспокоиться не приходится - официальные вылазки в свет, по работе и вне её настолько часто случаются теперь в его жизни, что он мог бы просто всегда одеваться в костюм, и не прогадал бы. Впрочем... даже относительно низкому чину в дипломатическом корпусе Министерства Магии приходится блюсти марку. Малфой спрашивает скорее из вежливости - светские разговоры уже настолько осточертели ему, что он спешно перескакивает на излюбленную тему.
- Как думаешь, мы сможем потренироваться перед работой?