МОРИН ДЖЕЙН "ДРАМЗ" ДРАММОНД
Maureen Jane "Drumz" Drummond
| ВОЗРАСТ: 30 лет, 03.02.1998 |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: каштан и волос единорога
Средство передвижения: общественный транспорт (метлу конфисковали на год за вождение в нетрезвом виде, повлекшее обнаружение магглами)
Артефакты: только всякая мэйнстримовая хрень, ради которой не нужно выкладывать мешок галлеонов в какой-нибудь древней лавке в Лютном — заговоренный клубок, часть ниток которого безнадёжно спуталась и свалялась; подаренная как-то приятелями для смеха "рогатка Джона"; колдокамера Magenta, на которой уже года полтора как не было новых снимков. Что-то из многочисленных колец и побрякушек могло быть куплено когда-то в "Амулетах Рид", но за давностью лет Драмз давно забыла, что и с какой целью.
Домашние животные: сама себе домашнее животное
ИСТОРИЯ
— Морин родилась в Хогсмиде, где отец и мать держали не самую популярную, а всё-таки приемлимую и доступную школьникам по ценам едальню. Когда у неё не было денег и желание поесть за бесплатно пересиливало страх быть опозоренной какой-нибудь постыдной историей из детства, она приводила туда подружаек и дружбанов во время визитов в Хогсмид. Но только до четвёртого курса.
— В возрасте 12 лет, на летних каникулах, её обратили - причём не оборотень с улицы, а друг семьи, с которым отец любил ходить порыбачить к лодочному причалу, а сама Морин ладила с детства. Друг семьи потом долго слёзно извинялся перед родителями Морин и как-то заметно меньше — перед самой девочкой; говорил, что аканитовое зелье дало сбой и он потерял контроль, но Морин, изрядно травмированная опытом, с тех пор его сторонилась. Тем более, что по тому, как её обратитель живо принялся предлагать ей помощь в обучении "волчьей науке", у Морин закралось нехорошее подозрение, что ничего непредумышленного в нападении не было, и взрослому оборотню просто захотелось завести себе щенка. То, что родители после случившегося не прервали общение с другом, Морин восприняла как предательство, о чём долгое время, впрочем, с ними не заговаривала.
— С отцом, правда, ей вскоре не удалось бы поговорить даже при всём желании: тот едва ли год продержался в семье с дочерью-оборотнем, после чего молча собрал монатки и свалил. Морин ждала его возвращения дольше, чем следовало бы, — и точно дольше, чем её мать, которая к четвёртому курсу дочки завела себе нового мужа, оправдав это тем, что одна не справляется с едальней, а от Морин помощи никакой.
— С отчимом Морин не поладила. Тот считал её бесполезной лентяйкой, которая ещё и огрызаться смеет, и Морин действительно была куда менее усидчивой, чем весь её трудолюбивый факультет, и не сдерживалась в ответ на грубости, но пошёл её отчим нахуй, вот что! После выпуска из Хогвартса Морин появлялась в Хогсмиде лишь стабильно на Рождество и День рождения матери, пока в последний раз, лет пять назад, не разругалась с ней в пух и прах, припомнив ей и того друга, и новый брак, за что схлопотала от отчима по лицу, и с тех пор домой больше не приезжала.
— В старших классах имела некоторые музыкальные амбиции — даже пыталась сколотить группу с Максом Фоули курсом младше, но, несмотря на общую любовь к музыке, это партнёрство не продержалось долго и распалось ещё до выпуска Макса. Морин бесилась с того, как быстро её бывший друг набирает популярность, покуда у неё самой не хватает запала даже чтобы одну песню закончить без пинка, но в итоге карьера Фоули оборвалась, едва начавшись, с его смертью, и завидывать стало особо нечему. Морин не смогла попасть на его закрытые семейные похороны и однажды ёбнулась с забора, когда по пьяни пыталась добраться до фамильной крипты Фоули, чтобы, так сказать, отдать дань. Так что с тех пор, если ей хочется поболтать о жизни с тем, кто уже не ответит и не выебнется, блеснув своей исключительностью, она идёт в Гайд парк, где под одним деревцем соорудила маленький крестик из веточек, и садится рядом с ним жопой на траву, открывая баночку пива. Некоторая дружба сильнее смерти!
— Ничего не добилась, ничего не достигла, кроме, разве что, клуба по магическим настолкам и ДнД, где выступает главным мастером и ведёт удивительно садистские кампании, вкладывая в них больше труда, усердия, времени и фантазии, чем во что-либо ещё в своей жизни. Для Морин, ребёнка из волшебной семьи, ДнД, равно как и произведения маггловской фантастики и фэнтези — тот самый сорт эскапизма, который сами магглы ищут для себя обычно в историях о магии — иронично.
— Талант к зельеварению и травологии — который у неё был и есть, к счастью или сожалению, — привёл Морин не к блистательной карьере в научной сфере или, там, должности в Хогвартсе, а к работе на ряд аптек магического Лондона. Дорасти до сколько-нибудь уважаемой позиции в каждой из них ей помешала, по версии Морин, непруха, а на деле - тот факт, что она всё ещё оставалась довольной безалаберной, хотя и даровитой балбеской. Кроме того, была поймана за руку на воровстве ингредиентов: ей нравилось играть в зельевара и для души, дома, но покупать компоненты самой не хватило бы скудного заработка, так что. В сердцах некоторых обитателей Косого всё ещё живёт, должно быть, картинка, как призрак Малпеппера гонится за Морин по переулку, размахивая призрачной метлой.
— Отношение к собственной волчьей доле Морин долгое время имела препаршивое, пока эдак в 22 года не познакомилась с парой оборотней, которые показали ей, что это может быть весело и здорово, и совсем не позорно. С тех пор, накануне полнолуния Морин стабильно лакала аконитовое зелье, а потом уходила бегать по нелюдимым лесам счастливой пушистой волкособакой.
— Но в октябре 2027 коса нашла на камень: несмотря на выпитое зелье, на утро после очередного полнолуния Морин очнулась в лесу голой, не помнящей себя, рядом с бессознательным телом женщины в крови, укусах и следах когтей. Это оказалась ведьма, вышедшая в полнолуние собирать редкие травы, но встретившаяся вместо на своём пути дикого волка. Её.
— Делом Морин занялся адвокат из БАМС, хотя Морин прежде никогда там не состояла и не видела нужды. Это он подговорил Морин соврать, что выпитое ею зелье было получено в Министерстве — на самом деле, хотя Морин и получала стабильно свой месячный запас ради галочки, в ту ночь она выпила вовсе не его, а собственноручно изготовленный прототип, от которого у неё, по замыслу, должно было меньше пучить живот. По словам адвоката, проблемы с министерским зельем начались уже пару месяцев как, и ещё один подобный случай никого не удивит.
— Сам процесс разбирательств, пребывание в тюрьме и всю эту волокиту Морин помнит максимально плохо. В основном, кажется, она просто кивала и говорила то, что ей скажут. Самое большое облегчение она испытала, не оказавшись на свободе, но впервые увидев на заседании БАМС, куда вступила по настоянию адвоката, знакомое лицо подранной ею ведьмы, исчерченное шрамами. Облегчение, впрочем, быстро сменилось душащим чувством вины, и та её с тех пор так и не отпустила.
— Нынче от Морин пахнет не травами, как раньше, а причудливой смесью чаёв и благовоний — чтобы вызывать меньше вопросов и подозрений, она сменила работу и теперь обретается в "Чайном пакетике Розы Ли". По полнолуньям отлёживается дома, в своей комнате, накрепко запирая заклинаниями двери и окна. В целом, держится бодрячком, только чувствует временами — и всё чаще, — как скрипят развинчивающиеся в голове винтики. Для удержания их на месте она периодически ходит в группу поддержки для существ, но редко подаёт там голос: ей кажется, что, несмотря на то, что она с трудом вывозит случившееся, она не имеет право жаловаться на жизнь, раз была нападающей, а не жертвой — не хочет уподобляться тому, как обративший её оборотень когда-то лил крокодиловы слёзы в их гостиной. Также посещает собрания "Клыка и Когтя", куда была вынуждена перейти после раскола БАМС. Морин кажется, все вокруг знают, что она на самом деле виновата куда больше, чем сама себя выставила, или вот-вот раскроют обман и засадят в Азкабан, на этот раз уже навсегда. Но пока этого не случилось, волк надевает овечью шкуру и идёт на очередной протест.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
Абилки оборотня, талант зельевара, зарытый где-то рядом с амбициями и самоуважением глубоко под землёй, способность мелодично побренчать на гитаре, задроство.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ | ЧТО ЛЮДИ МОГЛИ СЛЫШАТЬ О МОЕМ ПЕРСОНАЖЕ |
Долгое время Морин было поебать. Более того, она, пожалуй, считала, что за оборотнями нужен больший контроль, чтобы то, что случилось с ней в детстве, происходило как можно реже и тем более не с детьми. Процедуру регистрации восприняла с пониманием. То, что случилось между ней и ведьмой, считала лишним подтверждением своих убеждений. Позицию в БАМС после вступления сперва занимала соответствующе нейтральную. | Это собачка, ей некомфортно - Была обращена другом семьи в 12 лет. - В школе пыталась сколотить музыкальную группу с Максом Фоули, но не срослось. - Осенью 2027 года из-за собственной ошибки в приготовлении аканитового зелья подрала в полнолунье ведьму. Адвокат из БАМС посоветовал свалить вину на министерское зелье, на осечки которого в то время жаловались многие оборотни. Таким образом Морин провела в Азкабане всего ничего, а дело в итоге развалилось, не дойдя до суда. - По освобождении вступила в БАМС, но после окончательного раскола организации перешла в "Клык и Коготь" - где (помимо своей воли) стала ходовым примером бедного волчика, обманутого системой: именно к её истории часто аппелировали во время уличных протестов в мае и июне. Морин бы и рада откреститься, но обратно в Азкабан не хочется. - Также посещает группу поддержки для волшебных существ, организованную в ОРВ, и ведёт клуб магических настолок и ДнД. |
СВЯЗЬ С ВАМИ: ну эт самое. | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: мем "я должен танцевать". |
Если бы он мог, он бы поменялся с ней местами.
Об этом Марти думает каждый раз, когда видит исполосованное когтями - его когтями - лицо. Когда ловит на себе полный ненависти взгляд. Когда заваривает чай. Когда засыпает, когда просыпается... Если бы он мог - он бы поменялся с ней местами, но в этом и есть злая шутка, да? Он уже побывал на её месте когда-то - и ему бы, наверное, легче относиться к этому, как следствие: ещё одно обращение, всего-то; он же в порядке, значит, и она будет в порядке, за исключением, ну разве что, шрамов, своих-то он до сих пор стесняется, хотя у него не на лице даже, но в остальном-то... И нет. Нихуя от этого не легче. Нихуя нихуя нихуя.
Чай приготовлен, забыт о, превращён в неудобоваримые помои, которые никак не подашь посетителю; Марти медленно выливает его в раковину прямо из носика приплюснутого глиняного чайничка, тёмной травянистой струёй, и смотрит, как дорогой улун по спирали утекает в слив. В голове Марти - шум помех, как на радио, когда сбивается волна, и среди них, входя и выходя из зоны слышимости, всё одна и та же мысль: если бы он мог, если бы он мог, если бы он мог... он бы стал жертвой ещё раз.
Потому что, в чём-то, жертвой быть проще. Проще, чем злодеем.
Вот, например, будь он жертвой, он бы наверняка не чувствовал себя волком в овечьей шкуре, приходя в первый раз на собрание группы психологической поддержки, организованной силами не кого-нибудь - ведьм!, чей флайер попался ему на столике в их чайной, неизвестно как туда попавший. Идиотская затея - прийти туда в принципе, идиотская, идиотская, и Марти повторяет это про себя собираясь, по дороге, уже на месте, половину собрания.
Но чем дальше, тем хуже даются ему полнолуния, и ему всё сложнее делать_вид_что_всё_в_порядке после, и от мысли о том, что до следующего - примерно столько же времени, сколько прошло с предыдущего, Марти почти невыносимо.
Именно чувствуя тонкую грань хрупкого почти, на которой он всё ещё держится, он и принимает это идиотское, идиотское, идиотское решение.
На собрании - не оказывается хотя бы той, кто, по-хорошему, заслуживает место на нём куда больше Марти. Марти не может знать, знает ли кто-то ещё из присутствующих, кто он такой и что сделал, могли ли им уже рассказать? Но ведьм в комнате куда меньше, чем других - существ, самых разных рас и мастей. Большинство - всё ещё со злополучного концерта, куда Марти не пошёл по той простой причине, что чиллил в Азкабане на предварительном заключении до суда, который так и не случился. Часть - потерявшие родню в недавнем пиздеце с Министерством. Пара - с какими-то своими застарелыми травмами. И он, Марти. "Здравствуйте, меня зовут Марти. Осенью из-за меня пострадал человек. Кажется, у меня хуёво получается с этим жить."
Отдельная статья неловкости, конечно, - это что кураторкой их собрания оказывается его, блять, коллега из "Пакетика". Уна. Русская. Марти даже не знал, что она ведьма, кажется, - просто не интересовался. Знала ли она, что он оборотень? Ну наверное, она же не тупая, учитывая, в какие дни он стабильно брал отгулы. Та самая коллега, которая вот только позавчера устало спрашивала, хули он там копается, насколько она помнит, улун заваривается не десять лет. Марти избегает смотреть на неё всё собрание, теперь отлично понимая, как именно злополучный флайер, приведший его сюда, оказался там, где оказался.
После, он надеется сбежать раньше, чем ему придётся обмениваться тупыми вежливостями или, того хуже, отвечать на вопросы; плюс, даже после собрания, он всё ещё чувствует себя тут не в своей тарелке и хочет уйти как можно скорее.
Но - чувствует чью-то руку на сгибе локтя и, оборачиваясь, уже знает, чьё лицо увидит.
- Привет, - говорит так, словно не провёл в её компании весь последний час. И сознательно ничего не добавляет, надеясь, что неловкое молчание, что повиснет следом, побудит Уну распрощаться с ним побыстрее.
Отредактировано Maureen Drummond (2023-03-30 00:12:18)
