ФИЛИПП ЭНТОНИ ЧЕКМЭН
Philip Anthony Checkman
| ВОЗРАСТ: 28 лет; 01.11.1999 |
ИМУЩЕСТВО
Волшебная палочка: вяз, перо феникса, 11 дюймов
Средство передвижения: в основном аппарация и летучий порох, редко магический транспорт
Артефакты: самопишущее перо; зачарованная записная книжка (устаревшая/ненужная информация исчезает со страниц); сквозное зеркало для постоянной связи с сестрой; наручные часы, которые показывают время в любой точке мира в зависимости от желания владельца
Домашние животные: сова-сипуха Бонни, низзл Люцифер с шерстью угольно-чёрного цвета
ИСТОРИЯ
Филипп не помнит свою мать. Ему было всего два года, когда в семье родилась дочь, а Мариенн навсегда утратила свой человеческий облик. Она была маледиктусом — колдуньей, проклятой на крови, и в момент, когда проклятие передалось дальше, так и осталась в змеином теле без возможности когда-либо снова заговорить со своими детьми. Она боролась: всеми силами искала способ избавиться от проклятия, пила экспериментальные зелья и даже перебралась на родину своей семьи после замужества — в Британию, куда вели все зацепки, обещающие больше полезной информации. Она искала лазейку, с помощью которой смогла бы если не снять проклятие с себя, то хотя бы не передать его дочери. Стоит ли говорить, что всё было тщетно?
Её муж Герман остался с двухлетним Филиппом и новорождённой Кристин на руках. Никто из них годами позже не сможет сказать, что отец плохо о них заботился. Он делал всё возможное, чтобы его дети ни в чём не нуждались. Скоро, почувствовав, что брату нужна помощь, в доме поселилась его сестра Паула, практически заменившая Филиппу и Кристин мать. Несмотря на то, что спустя несколько лет она переехала в соседнюю квартиру, она так навсегда и осталась неотъемлемой частью их жизни. Иногда Филиппу кажется, что она сама так и не вышла замуж только потому, что была слишком сильно погружена в заботу о чужих детях и младшем брате, который, хоть и старался, в 22 года с нереализованной карьерой и отсутствием заработка, помимо родительских поступлений, был не слишком хорош в самостоятельном воспитании сына и дочери. Но он, правда, старался.
У Филиппа очень рано проявилась магия — уже в 5 лет. В 11 он получил письмо из Хогвартса и уехал учиться, взяв с собой сипуху и чёрного низзла. Шляпа распределила мальчика на Слизерин, и, как оказалось, не просто так. Уже в 14 он открыл в себе дар змееуста, из-за чего однокурсники, казалось, начали уважать его ещё сильнее. Филипп был талантливым магом, демонстрирующим блестящие результаты в учёбе. До выпуска он успел побыть старостой факультета и школы, обзавестись кучей полезных связей и определиться со своим будущим. Сразу после окончания Хогвартса он прошёл на стажировку в “Пророк”, к 26 дорос до редактора отдела и перешёл в конкурентное издание — в “Люцерну”, — вновь став корреспондентом. Работать в “поле”, как оказалось, ему нравилось больше.
Глубоко внутри Филипп серьёзно обеспокоен проблемой проклятия сестры. Он часто пользуется своими связями, надеясь найти хоть какие-то наводки на людей, способных помочь, но пока ни он, ни Кристин в этом не преуспели. Их мать до сих пор содержится в огромном террариуме в подвале загородного дома семьи. Этот террариум установил для неё отец, будто в надежде, что однажды найдёт способ вернуть ей человеческий облик. Он трудился учёным в Отделе Тайн до того, как Министерство магии схлопнулось, и только чудом оказался на улице в момент, когда это произошло. Неизвестно, ждал он повода или что-то другое сломало его, но он не вернулся на работу после того дня и большую часть времени проводит в доме на окраине Дувра, копаясь в оставшихся у него документах и работая над какими-то малополезными проектами. Филипп иногда приносит ему частные заказы, лишь бы он был чем-то занят, однако понимает, что проблема отца не в отсутствии работы. У него никогда не было особых амбиций, и кажется, что вот уже 26 лет он помешан на одной мысли — мысли об отсутствии рядом Мариенн.
Филипп — целеустремлённый, сообразительный, жадный до информации волшебник. Он не стесняется идти по головам, ненавидит, когда ему пытаются навязать чужую точку зрения и порой производит впечатление очень высокомерного человека. Вместе с тем ему не откажешь в умении нравиться людям, красиво говорить и быть обходительным. До повышения он искренне верил, что хочет подняться как можно выше по карьерной лестнице и впоследствии занять стол главного редактора, но сейчас думает, что, может быть, со временем? В 28 ему гораздо интереснее самому находиться в центре событий, особенно когда живёшь в таком интересном историческом периоде. За текущими политическими событиями и разворачивающейся борьбой между авроратом и эстражистами он наблюдает с интересом исследователя-натуралиста, по горячим следам выпуская одни из самых громких статей.
Как обстоятельства будут развиваться дальше — скоро узнаем.
Несколько фактов:
• Второе имя досталось в честь дяди — мужа тётушки Паулы, который погиб за несколько дней до рождения Филиппа.
• Не понимает, что все британцы нашли в чае. Терпеть его не может, пьёт в основном кофе и воду.
• От отца передалась склонность к меланхолии, которая накатывает периодами. Борется с ней активной деятельностью, буквально заставляя себя больше работать и общаться с людьми.
• В школе очень многие знали о том, что он — змееуст, однако сейчас без необходимости предпочитает об этом не распространяться.
• В 2027 его статья удостоилась международной награды.
СПОСОБНОСТИ И УМЕНИЯ
Магические:
Одарённый волшебник. Подкован во многих областях магии, в силу семейной истории много знает о проклятиях и способах борьбы с ними. С удовольствием общается с артефактологами и учёными.
Змееуст. До и во время беременности мать пила экспериментальные зелья в попытках прервать ход проклятия — возможно, именно в результате этого её сын родился со способностью говорить на парселтанге.
После 16 февраля иногда проявляется спонтанная метаморфомагия. Со временем смирился с тем, что никак не может избавиться от этого или хоть как-то контролировать. Если волосы зеленеют в самый неподходящий момент — умело иронизирует над собой.
Немагические:
Неплохо готовит. Свободно говорит на немецком языке (родной язык отца), бегло — на французском. Хорошая память на имена и лица.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ | ЧТО ЛЮДИ МОГЛИ СЛЫШАТЬ О МОЕМ ПЕРСОНАЖЕ |
Не состоит ни в каких общественных организациях, представляет интересы “Люцерны”, но в основном преследует свои собственные. Спокойно относится к представителям всех магических рас, выступает за то, чтобы у всех были равные права. Своё мнение по поводу всех событий выражает открыто — как в статьях, так и в ответах на прямые вопросы. Присутствует практически на всех массовых сборах и выступлениях публичных персон, чтобы получать информацию первым и непосредственно с места событий. | Довольно известный журналист, в 2026 перешедший из “Пророка” в “Люцерну” |
СВЯЗЬ С ВАМИ: есть. | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ: планируется активное, но я вечно боюсь себя переоценить, поэтому, допустим, посильное хд |
Джеймс и сам не знает, что заставляет его оставаться вместе с Хорнби в Хогсмиде, пока не стемнеет. Сумерки сгущаются быстро, заставляя школьников постепенно разбредаться — скоро улицы становятся совсем пустыми, а по количеству знакомых лиц в кафе в магазинах можно догадаться, что большинство всё же вернулось в школу. Погода действительно была отстойной. Холодный ветер пробирал до костей, а снег, по лужам которого ещё днём хлюпали ботинками деревенские и студенты, начал подмерзать и периодически прилетать в лицо, оставляя на нём ощущение неприятного покалывания. По большей части это скорее лёд, и, когда Хорнби начинает ныть и жаловаться на то, что хочет вернуться в Хогвартс, Джеймс её понимает. Понимает, но всё равно, не щадя её, отрывисто бросает в ответ: “Возвращайся”. Возмущение на лице девушки достойно того, чтобы запечатлеть его на картине. Немного потоптавшись на месте, она фыркает и уходит.
Такое между ними происходило часто, так что Поттер даже не обратил внимания и, тем более, не стал задумываться о последствиях. Хорнби была прикольной и не бесила его большую часть времени. Но иногда он очень от неё уставал: становился грубым, не отвечал на её приставания и порой даже силой убирал с себя руки, потому что ему становились неприятны её прикосновения. Она обижалась, злилась, посылала его, но на следующий день вновь неизменно была рядом. Джеймс не извинялся — просто делал вид, что ничего не произошло. Завтра будет то же самое. Но если однажды Хорнби вдруг соскребёт остатки своего достоинства с пола и не придёт, он ничего не потеряет.
В какой-то момент Поттер начинает психовать. Какого хера он вообще здесь забыл? Он даже собирается развернуться и уйти, как дверь “Кабаньей головы”, недалеко от которой он остановился покурить, открывается. Заметив Нику, вышедшую на улицу и плотнее запахнувшую на груди тёплую мантию, он тушит сигарету о металлическую стенку мусорницы, выбрасывает её туда же и размеренным шагом начинает удаляться. В том, в чём он хотел убедиться, он убедился. Во-первых, Вульфа, этого грёбаного мудозвона, с ней не было. Во-вторых, кажется, она в порядке. В каком бы то ни было смысле — если вышла на улицу, стоит на ногах и собирается идти в школу, значит в порядке. Была бы, если бы не.
Когда за спиной начинают раздаваться мужские голоса, смешки и звуки толкотни, Джеймс не сразу обращает на них внимание. Вернее, обращает только тогда, когда туда же вплетается голос Ники. Он резко оборачивается и видит, как какой-то мужик хватает Крам за руку, пока второй стоит рядом со стаканом спиртного. В его руки зажаты две палочки — и, видимо, одна из них принадлежит ей. Блять! Поттер достаёт свою на автомате и бросает первое заклинание уже на бегу — волшебника, забравшего у Ники палочку, резко подкидывает, после чего она приземляется в снег, облившись, судя по запаху, пивом.
Он буквально влезает между Вероникой и вторым мужиком, который от неожиданности тут же отпускает её.
— О, малыш, смотри, у тебя защитничек нарисовался.
Джеймс нервно усмехнулся, наверняка в этот момент показавшись магу всего лишь растерянным подростком. Однако в следующую же секунду резкий удар по лицу заставил его отшатнуться. В темноте кровь на зубах и разбитой губе была неразличима, но мужчина сплюнул её в снег, на котором под жёлтыми фонарями были отчётливо видны багровые капли.
— Остолбеней, — прозвучало через мгновение после того, как он двинулся на Поттера и Нику. Потасовка закончилась, не начавшись. Возможно, если бы парня так не выбесило обращение “малыш”, он бы вообще не прибегал к физической силе. — Идём. Только палочку забери, — бросил он Крам, прежде чем они быстро направились к выходу из деревни.
Отредактировано Philip Checkman (2023-08-06 05:05:47)
