Как "я и моя тень", только роль тени досталась именно мне. Но вы будете неправы, если решите, что это как-то повлияло на наши отношения с братом, вовсе нет. В них не было вражды. Мы знали о негласном разделении на "пример для подражания" и "ну, там еще второй есть", но никогда не придавали этому значения. Да, Тесей был "оригиналом", а я скорее "копией". Он был тем самым светом в нашем дуэте, но мне нравилось следовать за его свечением. Хотя сам он не редко думал о том, что хотел бы поменяться со мной местами, пусть никогда и не говорил об этом вслух, но я знал, что просто не смог бы быть таким, каким был он.
Несмотря ни на что, я все равно с теплотой вспоминаю наше детство. Мы с братом были неразлучны. Проводили ли мы часы в учебном классе, познавали ли азы этикета, знакомились ли с музыкой, шалили, доводя гувернанток, или терпели бабушкину муштру, мы оставались единым целым. Все это послужило становлению прочной связи между нами, которая выходила за пределы понимания обычных людей. Я всегда точно знал, о чем думает брат и что он чувствует в данную конкретную минуту. Я никогда не чувствовал себя лишним, да и никто тогда не проводил очевидной черты между мной и "наследником". Разве что бабушка то и дело невольно напоминала нам о наших "местах", отчитывая за неподобающее, по её мнению, поведение. Конечно же, с возрастом на Тесея накладывалось все больше и больше обязательств, а от меня требовалось лишь соответствовать принятым в обществе нормам, но в остальном ничего не мешало нашему детству быть поистине счастливым.

В какой-то момент я стал ловил себя на том, что отвечаю на фразы людей, которых те не произносили, и переспрашиваю о том, о чем все молчали. Для нас с братом было обычным делом додумывать предложения друг за другом, и я лишь немного удивился, когда эта наша особенность стала распространяться на других. Сперва я не обратил на это должного внимания, но потом ситуация быстро вышла из-под контроля...
Я помню, как чужие мысли нахлынули на меня, поглотили, как я стал в них тонуть. Мне стало страшно, что я могу потерять в них себя самого и окончательно исчезнуть, и тогда, задыхаясь от ужаса, я закричал, словно надеялся заглушить то, что мне не принадлежало. Я не услышал ни как треснула и разлетелась на осколки стоявшая рядом ваза, ни как на мой вопль сбежались окружающие. О, они были в ужасе. Я знаю это, я чувствовал их страх. Он пронизывал меня насквозь, вступая в резонанс с моим собственным. Тогда отец посчитал это очередным проклятьем, но его опасения, к счастью, не подтвердились.

После того случая отец был вынужден пригласить специалиста из своих знакомых, чтобы тот помог мне совладать со способностями и не потерять рассудок. Мне пришлось много работать над тем, чтобы научиться в должной мере использовать их, и чтобы отделять свои мысли от чужих, но порой я до сих пор задумываюсь о том, все ли принятые мною решения принадлежали именно мне. Особенно сложно было различать себя и брата.

Пожалуй, именно в этот момент, мы впервые ощутили ту пропасть, то таилась между нами, но скрывалась в тени нашего счастливого детства. Тесси, как и было положено наследнику, поступил на Хаффлпафф, ну а я... Мне там было не место также, как и в голове брата. У нас началась отдельная жизнь, и пропасть начала расти. Тесей все больше погружался в свою роль наследника. Первое время я старался, пусть и неочевидно, но быть рядом. Я видел, какая ноша обрушилась на плечи брата, но искренне верил, что смогу разделить её, смогу облегчить его участь, но каким же наивным глупцом я был. Ведь я полагал, что вдвоем мы способны свернуть горы и преодолеть все опасности этого мира, но брат стал закрываться от меня. Он научился обходить мои способности, прятать свои истинные чувства также, как прятал их от других, и поступление на разные факультеты никак не способствовало исправлению ситуации. Напротив, лишь усугубляло её.

На втором курсе мы оба занялись квиддичем, вступив в сборные наших факультетов, где брат занял место ловца, а я пошел в загонщики. В наших играх не было места поддавкам, и мы серьезно относились к каждому матчу, даже играя друг против друга. В Дуэльный клуб я вступил уже в одиночестве, так как брата куда больше привлекала возня с растениями, до которой мне не было никакого дела.
Вообще, школа довольно четко разграничила сферы наших интересов, показав наши различия, но это не мешало нам считать себя половинками одного целого, словно мы один человек, заключенный в двух разных телах. Мы продолжали строить совместные планы на будущее, мечтать о спортивной карьере и о том, как будем вместе путешествовать по всему миру. Продолжали радоваться мелочам, подтрунивать друг над другом, смеяться, ругаться и снова смеяться, запивая все горести сливочным пивом. Мы старались просто жить, и в этом было столько прекрасного.

А потом в нашей судьбе возникла Марика. Брат не знал, да и едва ли замечал что-то кроме нее, а я не подавал вида, что не он один был влюблен в эту девушку. Мы начали ухаживать за ней параллельно, но со временем я начал ощущать зарождающуюся между ними связь. Я понял, что чувства Тесея к Марике взаимны, тогда как мои остаются без внимания. Она любила его всем сердцем, а я внезапно осознал, что значит быть "третьим лишним". Тогда я принял непростое для себя решение отступить, о котором не жалею и по сей день. Нет, мы не перестали общаться. Я старался придерживаться позиции хорошего брата для них обоих, подшучивая над Тесеем, и поддерживая Марику, но все же сохраняя необходимую дистанцию.

Да, мы с Тесеем отказались от нашей "Большой спортивной мечты" и пошли каждый своей дорогой, но объединенные общими идеями. Брат избрал для себя путь колдомедика, и я знал, что он способен достичь блестящих результатов на этом поприще. Я же, никогда не подававший надежд в колдомедицине, решил последовать по стопам отца, отправившись на стажировку в аврорат, где и встретил свою будущую супругу. Семья Темперанс была, мягко говоря, не из простых. Бесспорно, чистокровной, но выступала за другие идеалы в эти непростые времена. Сама же она их позиции не разделяла, хотя определенных сложностей нам это доставило, вне всяких сомнений. Первое время мы с ней только и делали, что ссорились, вступали в глупые соревнования, спорили по поводу и без, но потом... Потом что-то начало меняться между нами. Однажды услышав друг друга, мы стали общаться с большим терпением, относиться с пониманием и заботой. Тогда никто из нас, разумеется, не думал о браке. У каждого была своя жизнь, но уже тогда мы научились доверять друг другу.

Тогда же, на стажировке, я познакомился с Глендой Патнэм. О, эта удивительная женщина сразу завоевала особое место в моем сердце, где и остается по сей день. Я был влюблен и знал, что это взаимно. Мы были счастливы, но у судьбы были для нас иные планы и однажды нам все же пришлось расстаться.

Тем временем мир вне Хогвартса продолжал меняться прямо на наших глазах. Знаете, в те годы я наивно полагал, что впереди была целая жизнь. Я продолжаю терзать себя различными "если", продумывая все новые и новые пути развития событий, которые не привели бы нас к трагедии, но ни один из них уже не вернет мне всех, кого я потерял...

Словно бы кто-то вонзился ржавыми крюками в мою душу, разорвав ее на куски, которые я больше никогда не соберу воедино. Словно бы вырвали из жизни часть меня. Самую важную часть, без которой невозможно представить своё дальнейшее существование. Тесея не стало. Осталась только Его тень.
Я не могу вспомнить себя сразу после этой утраты. Первое время я едва мог функционировать, да и мысли отправиться вслед за потерянной частью своей души посещали меня все чаще. Я каждый день выходил на службу с надеждой на то, что он станет для меня последним. Брал самые рискованные и самоубийственные задания, но треклятая фортуна словно издевалась надо мной, снова и снова оставляя в живых. Кажется, что большую часть своих шрамов я получил именно в то время, ведь только боль напоминала мне о том, что я все еще существую. Они служили напоминанием об этом. Они были наказанием за то, что я жив, а Тесей погиб. И я никогда не оправлюсь от этой утраты.

Едва придя в себя, отец начал разговоры о моем браке. Прежде никто никогда не давил на меня с этой темой, ведь женившийся на своей школьной любви брат, вполне успешно закрывал собой потребность семьи в наследниках. Разве что бабушка постоянно капала мне на мозги с требованиями остепениться, которые я вполне успешно игнорировал. Однако, с гибелью Тесея, перспектива продолжения рода пошла под откос. Они с Марикой просто не успели подарить родителям внуков, а значит эта ответственность автоматически падала на меня.
Сказать, что я был против - это ничего не сказать. Брак по расчету не входил в мои планы от слова совсем, но отец был непреклонен. Тогда он впервые показал мне весь свой характер. Я никогда прежде не видел его таким, но запомнил на всю оставшуюся жизнь. У меня просто не оставалось выбора.
Однако, я был бы не я, слепо подчиняясь каждому слову. Я выдвинул ответные условия, с которыми уже приходилось соглашаться отцу. Я взял в жены Темперанс. Это был не столько брак, сколько соглашение между нами двумя на взаимовыгодных условиях, построенный на взаимном доверии. Я знал, что Джагсонов, выступавших за Темного Лорда прежде и, хоть и оправданных, но все еще поддерживающих его идеалы, не ждало ничего хорошего, и предложил Темпи протекцию со стороны меня и моей семьи. Да, я хотел защитить ее. Тогда этот брак казался хорошей идеей и логичным выходом из положения для нас обоих. Ей нужен был побег от своей семьи, мне нужно было новое чистокровное имя в родословной. Мы оба понимали выгоду этой связи и продолжали оставаться хорошими друзьями. Вскоре в нашей жизни появился долгожданны сын, который смог вновь принести мир и любовь в поместье МакМилланов.

Возвращение Темного Лорда не стало для меня неожиданностью. Я знал, что этот день настанет. Ждал его с того самого момента, как от рук его сторонников погиб мой брат. Ждал, чтобы отомстить.
Разумеется, меня не устраивала политика министерства закрывать глаза на очевидные вещи. Я предпочитал действовать, а не сидеть в ожидании катастрофы. Эта позиция поспособствовала моему вступлению в возродившийся Орден Феникса и позволила сражаться в его рядах. Я не боялся смерти. Я все еще искал с ней встречи. Но она, словно насмехаясь, вновь забрала не меня.

Всего одно дурацкое предсказание и все вновь пошло наперекосяк. Гадалка, что видела могилу моей жены.
Эта новость выбила меня из колеи. Я настолько помешался на этом предсказании, что начал ограждать Темперанс от всего на свете. Однажды, во время очередного рейда в аврорате, где мы вместе работали, я намеренно оставил ее дома, запретив отправляться с нами. Но кто же мог подумать, что именно там смерть её и настигнет. Она умерла на глазах у нашего сына, что наложило сильный отпечаток на его дальнейшую судьбу. И я до сих пор не могу простить себя за то, что слишком поздно понял, каким же был идиотом. За то, что собственноручно обрек жену на смерть, которой можно было бы избежать, окажись я рядом. За то, что отравил жизнь сыну, вынудив стать невольным свидетелем кончины его матери.
Я перестал искать смерти. Я осознал, что должен жить хотя бы ради своего сына. Я окружил его всей любовью и заботой на которую был способен. Всегда поддерживал его и никогда не оставлял.

Мои навыки позволили мне построить карьеру в аврорате. Я никогда сам не стремился к выдающимся вершинам, лишь следовал за обстоятельствами. Так, после схлопывания министерства и исчезновения части судей Визенгамота, мне предложили занять одно из освободившихся мест. В тот момент я испытывал определённые проблемы с магией, что здорово мешало работе в аврорате, так что весомых причин для отказа у меня не нашлось. После смерти собственного отца, я также перенял семейный бизнес по производству дымного джина, небольшие доли в котором принадлежат моему сыну и моей сестре.
Также в мою жизнь вернулась Гленда и я был не намерен больше ее отпускать. Спустя несколько лет у нас родились близняшки, что порой так напоминают мне нас с Тессем...
Да, я все еще остро реагирую на любые упоминания о брате. Даже после стольких лет, этот шрам будет ныть, напоминая об утрате. Разумеется, я не подам виду. Я буду, как и прежде походить беззаботного и острого на язык себя, но эта темнота внутри, эта пустота никогда не заполнится. Эта недостающая часть меня не излечится до конца.

— Знаешь, Тесси, я хотя бы летал, а не падал с этой самой метлы, как мешок, набитый саженцами мандрагоры. — Не переставал злорадствовать Теренс, наблюдая за тем, как брат тщетно пытается стереть с лица следы своего мимолетного травяного романа. Ух, знал бы он, что его любимый барсучок не ровно дышит к зеленому покрытию квиддичного поля, организовывал бы эти встречи почаще!
— Ой, столько лет прошло, а ты все об одном и том же. Какой же ты скучный, мог бы уже что-то пооригинальнее придумать! — Фыркнул МакМиллан, закатив глаза так, что те серьезно рисковали вовсе не выкатить их обратно. Ну в самом деле, неужели это клеймо с ним на всю жизнь? Всего на пару минут опоздал в этот мир, а уже стал "мелким"! Можно сказать, что он вообще уступил братцу дорогу, как и положено благовоспитанному чистокровному отпрыску, а тот еще и издевается. Ни стыда, ни совести, ни фантазии! — Ты просто завидуешь, что я на пол дюйма выше тебя.
Терри точно помнил места всех полученных близнецом ушибов, и намеренно пихнул его в один из таких синяков, чтобы неповадно было. Слегка, конечно, он же не изверг. Скажете подло? Ничего вы не понимаете в братской любви.

Подобные перепалки могли продолжаться бесконечно, и гриффиндорец всегда находил в них какое-то свое, особое очарование, доступное только им двоим, но их идиллию прервали самым наглым образом.
Школьные заварушки были не самым редким явлением. Пожалуй, если бы перед ними стояла компашка парней, чего-то не поделивших между собой, они бы и внимания не обратили, но здесь... Синхронно повернувшись на источник шума вместе с братом, МакМиллан чувствовал, как внутри него медленно, но верно нарастает негодование. Что эти уроды вообще себе позволяют?! Яиц хватает только на то, чтобы девчонок задевать? Сомнительный способ самоутвердиться в жизни!
Когда же слизеринцы окончательно упали в его глазах, перейдя в наступление, близнецы и сами не заметили, как одновременно оказались в самой гуще событий. Никому из них не требовалось особое приглашение.
— Эй, кретины! — В мгновение ока перегородив путь, он оказался между вышеупомянутыми нехорошими людьми, и Тесси, закрывающим собой студентку рейвенкло. — Если ищете с кем померяться силами, то могу подсобить!
— Хватит быть такими козлами.
Терри вздохнул, покачав головой. Фраза Тесея заставляла его пробить рукой собственный лоб, но он сдержался, да и рука была занята.
Ага, так они и послушали. Прямо втянули свои козлиные бородки, выплюнули капусту со словами "правда, что это мы", и чинно-мирно вернулись в гостиную. Все равно, что сказать "жулик не воруй". Нет, гриффиндорец предпочитал немного иные слова. Куда более эффективные и доходчивые.
— Мелофорс! — Едва заметив, как один из нападавших все же рискнул поднять свою палочку, чтобы произнести заклинание, Теренс сработал на опережение, создав довольно аппетитную и спелую тыкву вокруг его головы.
— Ух, давно хотел это опробовать! — Радостно воскликнул МакМиллан, наблюдая за студентом, которому было вовсе не до смеха. Бедняга так растерялся, что выронил свое оружие в попытке обхватить этого оранжевого гиганта, беспомощно шлепая ладонями по овощу. Овощ в овоще. Идеально!
— Я перефразирую вежливую просьбу своего брата. — Миловидно улыбнулся парень, переведя палочку на второго слизеринца. — Или вы сейчас же отваливаете, или я пущу вас на тыквенный сок.