Рыжий думает, что надо свалить из Кофейника куда-то на Перекресток, поупираться лбом в подоконник. Иногда он слышит мнимые перья и вполне реальный щербатый чирк зажигалки. Большая птица волочит больную ножку в гнездышко, будто замирая на секунду где-то в проеме и глядя (милая фантазия) на Рыжего. Рыжий тоскливо смотрел бы в окно - и понимал бы, что это ему снится, а спать ему сейчас совсем нельзя. Рыжий слушает Дом - в Доме наклевывается. Собирается. Что-то идет по Дому блеклым призраком будущего, тянущим бренное тело гнилого прошлого. По Дому идут проблемы. Рыжий смаргивает. У Псов зреет конфликт. Фазаны тихарятся - над ними мрачно нависает угроза нового плача. Так кажется Рыжему. Это, ему кажется, особенность всех вожаков - каждый из них чувствует какую-то свою часть дома. Когда по Дому идет ветер перемен (ли?) и нужды в законе и суде, услышит первым Слепой, конечно. По нему это трудно читается, по Сфинксу тоже, но в такие времена они особенно близко и мрачно. Когда по Дому грохочут близкие разборки, вожак Своры трахателей ног хищнее обычного - и будет поигрывать лезвием. Искать жертву. Когда по Дому изящно идут перемены, первее прочих их видит Стервятник. Может, потому что Тень (Рыжий все еще про себя зовет его Максом и иногда смотрит в глаза ему, а не Папе Птице) будто покрывается рябью - в Дом идет изменение. Новый ли это житель, новый ли воспитатель, чей-то ли уход. То, что изменит Дом, Стервятник, наверное, ощущает самым первым. Потому что Дом изменил Стервятника. Потому что Дом узаконил Слепого. Потому что дом одичал того же Помпея. А Рыжий - Рыжий чует, когда по Дому идет смерть. Трудно не чуять то, чем пытаешься перестать быть. Это ощущается как дежавю - Рыжий ненавидит дежавю. И слово дерьмо, и чувство говно. Рыжий будто здесь уже проходил. Рыжий будто где-то это уже видел. Рыжий знает - скоро он кому-то снова приснится. Это ебаная рулетка - Рыжий не барабан и не пуля, он лишь зияющий дыркой в самой груди ствол. Он понятия не имеет, когда выстрелит. Только слышит щелчок. Щелкает зажигалкой Стервятник и уходит в Гнездо. Сегодня Рыжий не сидит на подоконнике, потому что щелчков осталось слишком мало.

Даже Лэри сегодня не подсаживается к Рыжему. Он умеет читать знаки Дома - на то он и самый главный Лог. Рыжий разваливается за столом и смотрит куда-то в одну точку, будто кошка, увидевшая монстра в углу. Рыжий и Лэри давно слушают Дом. Все Вожаки его слушают. Спать Рыжему совсем нельзя. Если он заснет, то непременно кому-то приснится. Поэтому Рыжий будет спать на уроке. Когда никто не спит. А если и спит, то... Рыжий пытался, да? Смерть тихо бредет по Дому. Ищет того, за кем пришла. У чьей кровати встанет. Тому Рыжий и приснится. Рядом с кроватью. Как уже снился многим. Снился Помпею - он скалился и ярился, потому что решил, что это какая-то шутка, Рыжий видит его утром с пером в Кофейнике и улыбается широко на взволнованный гул. Мурлычет мягкое "О мертвых или хорошо, или никак. И покойник тут не я". Рыжий снился Волку - и Волк ничего не понял. А Рыжий тогда понял все. Он даже хотел бы рассказать эту сказку на Ночи однажды, но там будет как минимум один участник сказки. Всем будет неловко. Все поймут. Рыжий снился Сиамцу Максу. Рыжий снился Гулю. И скоро снова кому-то приснится. Он чувствует холод родного Могильника, сочащийся сквозь вечные шрамы на спине - и скребет ногтями по корсету. Скоро снова Рыжий будет Смерть. В Доме такое бывает. Рыжий не хочет возвращаться в Дом снова - хочет умереть окончательно. Потому что снова сниться кому-то - страшно. Страшно, что он приснится кому-то, кого взаправду любит.

Речь уже не о Рыжей.

У Рыжего сегодня не тоскливое настроение. Рыжий переключается из болезненного желания не спать и быть где-то на периферии чужого бытия в желание напиться и быть далеко-далеко, в далекой галактике, где звезды взрываются как шипучки, а Млечный Путь можно слизнуть с ночного неба. Рыжий заебан примерно в край. Рыжий мучается - Рыжий мается. Рыжий не знает, что делать с чувствами, которые в нем застревают, как заточка под ребрами. Страхом кроет - лучше трахом. Рыжий пытается топить страх в настойке. и криво улыбается, когда узнает, что она из Третьей. Вечер его - с кислинкой. Во фляге - и на ебле. Звезды на вкус кислые. Рыжий на вкус - галлюциногенный и мертвый. Какой на вкус Стервятник? Мысль долбит в висок с упорством тупого дятла. Или скулящего где-то в Кофейнике Краба. Почему-то его слышно отчетливее, чем иных. Рыжий смотрит на него половину времени. Рыжий думает - "какого же хуя ты не спишь?". Какого хуя скулишь. Почему твое лицо такое кривое. Почему ты пахнешь так, как пахнешь? У Рыжего есть ответы. Но с таким же успехом их нет. Пока Рыжий не снится, ситуация - сродни коту Шредингера. Рыжий пьет как тварь - не кофе. От кофе Рыжий хочет спать.

Хочется упереться Мертвецу скулой в плечо и говорить хуйню. Лишь бы не думать о хуйне насущной.

У Рыжего на коленках - дырки, клечатые штаны его покрыты дурными заплатками везде, но не на коленях. Гавайская его рубашка привычно распахнута до самого пупка - шею душит бабочка в крапинку. Рыжему нормально. Всем тоже. Рыжий отлипает взглядом от псовьего скулежа - и наблюдает. Конь тихо сидит рядом со Слоном - тот иногда делает круг вокруг комнаты, трогая пухлой ладонью стену. Птенчик лунатит в дни чудачеств Рыжего - оно и ясно. Ходит во сне, чтобы найти Рыжего по ту сторону. Конь - его верный рыцарь на сегодня. Беспокойный - и привычно заботливый. Через час Слон пойдет трогать подоконники на Перекрестке. Рыжий знает. Иногда Коня нет - и Слон остается один. Пару раз Рыжий уводил Слона к Гнезду - оставлял как подкидыша. В темноте перекрестка ему однажды кажется, что Слон лишен головы. Может, поэтому и решил помочь. На утро Слон голову нашел, видимо. Приглядывать за птенцами - это рефлекторное. Рыжий сидит между псами и птицами - блюдет статус кво. Или типа того.

Статус этот могут нарушить.

Габи - она не красавица. В Доме вообще каждый второй - урод. И все же - Габи, по мнению Рыжего, не красавица - но и не уродка, тут просто как человека любят, так он и себя сам любит, только и всего. Здоровенная, злобная, не нервная - ебнутая, если честно, в край. Рыжий так раньше думал. А теперь вот и за собой такое начал замечать. Что у него тоже зреет под грудью, под самым Анубисом, цветет, забивает легкие чем-то с привкусом олеандра. Наверное, причину выкупает только Рыжий. Но это потому что Рыжий любит историю и не любит думать о том, что с ним самим происходит. Не в этом случае. Рыжий хочет на крышу - выть и страдать. Виснуть на перилах в пьяном угаре и покачиваться. Габи направляется к нему.

- Га-а-а-аби, - протяжно тянет Рыжий, улыбаясь во все тридцать два (у него их почему-то все еще не меньше, иногда кажется, что скорее больше), в протяжной его радости ни капли радостного, скорее напускное счастье, крошащееся отчаянием в тех местах, где Рыжий уже подлил горячительного, а потому оно захлебывается полупьяным (то есть почти трезвым, да?) смехом жиденькимм, гаденьким, как глаза Соломона, - лучше всех, конечно же, мои дела, Га-а-а-аби. Мои дела мертвы, ведь они окончены. А окончание дела - это маленькая смерть.

Он пожимает плечами, от широкой улыбки у него непременно должны быть морщины, он убил уже одну бутылку. Может, убьет еще кого-то. Или что-то. Ночь длинная. Сегодня на чердак нельзя - чердак сегодня фыркает пылью и не принимает гостей. В линзах зеленых Рыжего плещутся бензиновые разводы и мягкое кошачье мурчание - кто лучше присмотрит за крысами, чем кот, правда? Рыжий смеется - в смехе его сквозит обещание сделать из бутылки розочку и подарить кому-то в печень. Алкоголь ведь ее убивает, да? Наглядное будет пособие.

- Видишь ли, Га-а-а-аби, - он задумчиво вертит в руках флягу и смотрит на бутылку, у Рыжего в голове херота сплошная, но ему приятно начать говорить, чтобы ее заглушить, - хотя ты же не Слепой, не видишь, конечно. Любовь, моя дорогая, говно. Я вот тебя не люблю - и в этом наше с тобой счастье. А вот кого-то люблю. И вот это проблема, - он смеется сипло, тихо, до подрагивающих истерично плечей, Рыжий знает, что скоро кто-то умрет, кто-то умрет непременно, пока его шрамы просто сквозняком холодеют, а как начнут кладбищенским холодом, значит, Рыжий узнает ответ, значит, Смерть перестанет выбирать, как морская волна ракушку с берега, а снесет сразу с пирса того, кого выбрала, - а я не люблю проблемы, понимаешь? Не понимаешь, конечно.

Потому что Габи не может обречь на смерть того, кого любит. Габи, может, и не красавица, может, и ебнутая, но у нее точно есть шанс. А у Рыжего есть бутылка, фляга и понимание, что он может присниться тем, кого ценит. Как однажды приснился копии Стервятника. И теперь только и думает о том, что не хочет сниться второму из разделенных. Которые, по сути, были два, а стали половина. Рыжий бы хотел сделать его цельным. Тогда Смерть обманется. Потому что половины, которую не добрала, не заметит. А Рыжего не заберет. Не в Доме. Не сейчас. Статус кво.

В голове у Рыжего хуйня. Он ее старательно не думает. Получается плохо.